Но это мечты. А пока пора возвращаться на площадь.
На голову что-то упало. Далич отмахнулся и чуть не выбросил наружу крылатую звёздочку, уже подсохшую и переливающуюся оттенками красного. Вот и новая удача.
План простой.
Далич пробежал по коридору, спустился на ярус ниже, заскочил в третий луч и попал в жилые гнёзда. У самой мембраны жила Найка. А он напротив. Найка сейчас отдыхала, потому что с утра ей на жатву свежей травы на крыше. И будет ей сюрприз, когда откроет дверь и увидит прикреплённую к ручке звёздочку.
Довольный, Далич побрёл обратно. Ну, споткнулся, ну, растянулся с кем не бывает? Главное факел цел. И не вышагивать же было на виду у ошалевших от чужого счастья соседей?
А на площади царил переполох. Едва затащив последнее облако за ворота, рыбаки сразу бросили его: малец Гулич, сын старейшины, вычерпал в одном из яиц икринку.
***
Далич проснулся от жажды. Вчера долго веселились. Рыбачья смена разбудила всех, кто спал, собрали большой стол, наварили густого супа, нажарили свежей рыбы и достали из запасников лучшее винцо со сладостями из низовьев. Ели и пили до рассвета, только мелюзге настойку не давали.
Общине давно не попадалась икра. Уже и отчаялись. Икра это новая жизнь. И лекарство. И возможность зачать звезду. Выбирай, что лучше, и молись, чтобы пришёл нужный странник. Спорили вчера жарко. Никто не болел, но что будет завтра? И почему бы не подтянуть здоровье? Но детей давно не было. Строить звезду где взять колонистов? Перенаселения-то не чувствовали. Да, когда прослышат про новое обиталище, к ним устремится поселенческий сброд. И будут проситься пожить. Клятвенно пообещают блюсти местный уклад. Но где уверенность, что чужаки, обустроившись на молодой звезде, однажды не объявят о независимости?
Старейшина только хмыкал. Вспоминал, видимо, как зародилась их община, до сих пор с материнской звездой, от которой когда-то протянулась забытая первая переправа, толком дружбы и торговли нет. Всё простить не могут.
Вчера отложили главный вопрос на будущее.
Далич напился воды и решил прибраться: лучше что-то делать, чем страдать, прислушиваясь к шуму в голове. А на самом деле снова краснеть, вспоминая, как пьяно и бесстыже улыбался Найке, украсившей звёздочкой косу. А ведь она скромница! Хорошо, что не полез целоваться.
Куртку на костяной крючок, веником пол, собрать мешки для сетей, протереть подоконник, укутать в тряпицу книгу единственное сокровище, оставшееся от прошлого. Зачем только решил полистать, когда едва дополз до койки?
Теперь на работу.
На площади никого не было. И сегодня без завтрака, потому что все отсыпаются.
Далич спустился со своего яруса и принялся за любимое дело. Достаёшь тяжёлый разбухший комок из лунки, ощупываешь вдруг что пропустили и в мешок. Потом медленно выкручиваешь, наблюдая, как желтоватая солёная вода брызжет в таз. Достаёшь отжатый невод из мешковины, порешь стальным шилом молодые побеги, чтобы убрались, раскладываешь сеть на полу и чинишь, из вчерашних ошмётков восстанавливая прорехи. Ещё влажная, она сама приживляет отстриженные звенья. Потом вешаешь на стену. К вечеру мох высушит сеть, и можно снова на рыбалку.
После третьей лунки руки подустали, но перерыв делать рано. Поесть бы.
В четвёртой сети Далич нашёл рыбёшку. Отлично. В таких случаях всегда просыпалось чувство удовлетворения, что у монотонной работы двойной смысл.