Пока они поднимались по беломраморным ступеням во всю ширину фасада, Маддалена молчала. И только когда остановились на мгновение перед парадным входом, темнеющее отверстие которого имело поистине колоссальные размеры, произнесла:
К великому сожалению, нет. Не более чем один на миллион может попасть сюда. Поверить в себя. И в то, что то, что происходит с ним происходит. А не снится. Да и то
Девятеро из десяти таких Кандидатов предпочитают вернуться. К привычному, родному. Забыть о том, где были и что узнали. И жить
Так, как жили. И там, где жили. Сейчас очень трудно найти людей, готовых жертвовать своей Судьбой, своим «Я» для блага Миров. Будь то своих, или вообще Чужих. Все хотят жить для себя. И не «заморачиваться», как это сейчас называется, всякими сложностями и хлопотами. Проще говоря все предпочитают смотреть фильмы и читать волшебные сказки о чьих-то приключениях И ничего не делать самим. Это, кажется, называется эгоизм. Нет-нет, я не осуждаю таких людей на то и свобода Выбора! Но
Нам всё труднее работать. И поддерживать Баланс. И тебе, если решишься, придётся напряженно, а иногда через слезы, и терзания души твою совесть, сомнения, боль работать. Чтобы поддерживать этот самый Баланс
А что такое Баланс?
Пусть лучше Верховный расскажет тебе об этом. Он куда лучше меня разбирается в вас, Землянах.
А вы Не землянка? дикость этой мысли не поразила. А скорее, подтвердила её подозрения. Женщина пусть неуловимо, но отличалась от неё. Она это чувствовала.
Нет, конечно. Но моя планета давно погибла. В глупой и разрушительной Войне. Потому что никто не женщина закусила губу, Лучше не будем сейчас об этом. Словом, с неё уже никогда никто не прибудет Но проходи, Верховный ждёт тебя!
Простите Я не хотела вас расстраивать До свиданья. она кивнула. Маддалена, вздохнув, тоже. Но её взгляд
Что в нём? Сочувствие? Печаль? Горечь от осознания гибели своего Мира?.. Или Сомнение в ней?
В том, сможет ли она Выбрать? И выбрать верно?
Работать? Это слово Маддалена употребляла, пожалуй Слишком часто.
Смутно сопереживая печали Маддалены по произошедшим Бог знает когда трагическим событиям, Жека не осмелилась расспрашивать дальше, хотя и хотела узнать не в ядерной ли войне погиб столь, кажется, похожий на их, мир. Но она чувствовала! ещё не время для расспросов. Она ещё не Решилась. Наверное, пока не имеет права. Знать.
Повернувшись спиной к женщине, она двинулась в черноту портала.
Темнота или ей это только показалось?! сгустилась. Да, ощутимо сгустилась!..
За спиной словно пропали даже голоса птиц и жужжание пчёлок. Тишина наваливалась почти зримой подушкой. Она уже шла словно не через воздух даже а сироп. В котором медленней двигались, вязли, ноги, руки. И даже мысли, казалось, что-то тормозит
А чернота делалась всё зримей, плотней! Теперь она напоминала даже не сироп, а студень, холодец!.. Только безвкусный и непрозрачный!
Странно. Вроде бы, «Верховный» ждёт её, и должен как-то облегчить Или ускорить её прибытие. А вместо этого её обступила явно недружелюбная среда! И уже не видно даже входного проёма, от которого она отдалилась она готова поспорить! лишь на несколько шагов! Да что же это такое, в конце-то-концов!..
А-а! Наверное, небольшая проверка.
Её смелости. И решимости. Способности упрямо и методично идти к Цели.
А то ведь позади ожидает Беседка, откуда наверняка можно легко вернуться домой, и
И что?
Продолжить знакомство с Сергеем? «Тусоваться» ближайшие четыре года со стервозными лицемерками, так называемыми подругами, а на самом деле лютыми завистницами, вечно голодными до мужиков вообще, и «перспективных», то есть, состоявшихся в плане бабла, квартиры, и машины, в частности? Которых настоящими подругами назвать может лишь наивная и незлобливая дура вроде неё?.. Четыре года учиться
На филолога? И потом всю жизнь биться с задиристо-борзыми и ленивыми детишками, которые уже не прячут айфон под партами, играя, или шаря по интернету прямо во время занятий, и читать нотации их заносчиво-вредным мамашам, которые во всех неудах любимых чад будут обвинять только её, «занудно-правильную» и «вредную» училку
Сейчас, в этом чуждом и странном месте, ей всё оставшееся позади казалось мелочным, пустым и нелепым сном. Пересыпанием не воды даже а песка. Из пустого в порожнее.