Гуров наконец нашел то, что подсознательно искал. На одном из местных каналов транслировалась сводка криминальных новостей за прошедшую неделю.
«Крупный пожар охватил ночью подземную парковку в Москве»
«Две иномарки столкнулись на полосе движения общественного транспорта»
«В центре, в районе Таганки, в мусорном баке обнаружено тело молодой женщины. Тело упаковано в полиэтиленовый пакет синего цвета. Предположительно девушка скончалась от колото-резаных ранений»
«Маршрутка на перекрестке насмерть сбила женщину. Всех свидетелей и очевидцев происшедшего просят позвонить по телефонам»
«В Москве задержаны члены преступной группировки по разбою и нападениям на водителей большегрузных фур»
«На севере столицы сгорели три маршрутки»
«Преступники в форме сотрудников правоохранительных органов похитили крупную партию оргтехники»
«Массовая драка на юго-востоке Москвы. Столкнулись две рабочие группы из Узбекистана»
Да выключи ты его! раздраженно произнесла Мария, подходя к мужу.
Она уже высушила волосы, которые теперь пышными волнами падали ей на плечи. Стоя перед Гуровым, свежая, красивая, сексуальная, она вырывала из его рук пульт, тянула за собой Гуров, со вздохом бросив взгляд на экран, выключил телевизор и направился за женой.
Заснули они только под утро, но обоих это не волновало впереди было еще целое совместное воскресенье
* * *В понедельник Гуров ехал на работу, чувствуя себя бодрым и полным сил. Выходные, проведенные с Марией, явно пошли ему на пользу. Сыщик включил радио и под ненавязчивую ритмичную музыку вел свою машину к Главному управлению внутренних дел.
Пройдя в здание, он остановился у будки дежурного и, тихонько насвистывая, принялся листать сводку происшествий за прошедшую неделю. Ограбления, нападения, аварии, угоны автомобилей. И убийства, убийства
«Хорошо еще, что на нашей территории мало, подумал Гуров. И в основном сплошная бытовуха».
Впрочем, как всегда. Процент преступлений, совершаемых на бытовой почве, традиционно был самым высоким. Гуров за такие не брался. Ему, старшему оперу по особо важным делам, поручалось что-нибудь действительно серьезное. Например, убийство известного журналиста или политика. Но журналистов и политиков убивают, к счастью, не каждый день, посему Гурову приходилось заниматься и другими делами, участниками которых не были публичные персоны. Правда, от этого дела не становились менее сложными. Но при этом Лев знал, что ему не доведется расследовать, к примеру, убийство пенсионера дяди Васи, совершенное, по предварительным данным, его внуком-наркоманом с целью завладеть только что полученной пенсией. Или рядовую смерть какой-нибудь обычной женщины. Вот как, например, эту
Гуров поднес сводку ближе к глазам и вчитался внимательнее. Молодая девушка с черепно-мозговыми травмами обнаружена на рассвете в мусорном контейнере. Поссорилась, скорее всего, с мужем, любовником или сожителем, он по пьяному делу ее по голове и шарахнул, как чаще всего и бывает. А тело в мусорный контейнер, очень удобно, многие пользуются. Вот совсем недавно Гуров слышал нечто подобное. Но, посмотрев на район, где было найдено тело девушки, и убедившись, что он находится очень далеко от главка, Лев успокоенно вздохнул, вернул сводку дежурному, резво пошел к лестнице и стал подниматься к себе в кабинет, преодолевая сразу по две ступеньки.
Станислав Крячко, его давний друг и коллега, уже был на месте. Он сидел в кабинете в своем кресле, как показалось Льву, с озабоченным видом.
Чего нос повесил? весело спросил Гуров, проходя в кабинет и аккуратно вешая в шкаф на плечики свой светлый итальянский плащ.
Крячко лишь покосился на друга и фыркнул.
Как денди лондонский одет, пробормотал он.
Гуров чуть нахмурился. Плащ выбирала Мария, а ее вкусу он доверял безоговорочно. Да и сам себе, признаться, нравился в этом одеянии. Оно и впрямь делало его слегка похожим на англичанина, еще больше подчеркивало высокий рост и общую стройность. И подколы Станислава Гуров воспринимал негативно.
Сам Крячко уже который год ходил в неизменной темно-серой куртке, пухлой и раздутой, отчего его и без того широкая фигура казалась просто расплывшейся. Куртка была уже, мягко говоря, старовата, но Станислав принципиально не менял ее, и не из соображений экономии уж что-что, а новую одежду он мог себе позволить, а по причине удобства. Удобство было для Станислава на первом месте, и он безжалостно высмеивал Гурова, который порой в ущерб здоровью зимой носил ботиночки на тонкой подошве только потому, что они подходили к его пальто.