***
Бесцельно хожу по квартире, нарезаю круги. Не знаю, куда деть себя. И знаю причину.
В половине двенадцатого звонок.
Это я. Не возражаете, если я сейчас приеду?
Шум в голове, руки дрожат так, что телефон чуть не выпадает из них. Понять, кто звонит, нет необходимости, именно этот звонок я ждал.
Конечно, а как же. Встречу. Я с трудом сдерживаю нетерпение, стараюсь, чтобы голос не слишком дрожал.
Возраст, особенно женщине, даёт неоспоримое преимущество, но мне новый опыт. Хотя на фиг кому он нужен, ситуации не повторяются.
***
Те же коленки напротив, только немного другой антураж. И более свободные в своем движении влево вправо, гимнастика, или неосознанное предчувствие?
Два кресла, разделённые журнальным столиком.
Он сволочь.
Иного я и не мог предположить. Но с языка слетает:
А у вас есть запасная серёжка?
сначала я получаю по физиономии. Но не возражение со стороны коленки.
А её бельишко точно пополнит мою коллекцию. У каждого свой пунктик.
Или не пополнит, если она решит задержаться. Тогда я выброшу все прежние device, и буду очень стараться, женщина прекрасна, и знает это. Но к чему это я? Не могу понять, что со мной, мысли растекаются, но я уже люблю её. И эта коллекция мне на фиг не нужна
***
Женщина ничего не боится, и даже не плачет. Внимательно смотрит на меня. И почти незаметно качает головой в знак согласия.
Серёжки в огромной ракушке, я их принципиально пересчитал и опустил занавес.
Бедная Слава
1
Мне трудно объяснить, когда это началось. Вру, всё было предопределено. Изменить маршрут от метро до конторы да, есть несколько вариантов, но они ограничиваются. Можно сразу же перейти Лиговку, или дойти до Октябрьского. Всё зависит от того, зелёный ли свет светофора. Да, я выхожу из метро, на машине пробиться невозможно, понятие часа пик весьма условно, ибо он всегда.
Работа начинается в половине девятого, но у трудящихся есть люфт плюс минус минут пятнадцать, скидка на транспорт и пробки. Собственно, меня это не касается, мой рабочий день не регламентирован, клиенты не приходят раньше десяти, но я люблю приходить рано.
Сентябрь. Люди после отпуска, ещё не слишком усталые, и некоторые весьма привлекательны. Но я не реагирую, поездка в метро не стимулирует к восприятию новых впечатлений. И дорога привычна. Правда, есть несколько вариантов идти по Лиговскому проспекту, перейти его возле Октябрьского, затем. Обходишь его слева, справа, потом неизбежно выходишь на Греческий проспект. И до улицы Некрасова. А если сразу перейдёшь Лиговку, возле гостиницы и буквоеда, то тоже, после второй Советской, всё одно оказываешься на Греческом. Идёшь себе мимо обновленной детской больницы имени Раухфуса, идеальный цвет для тупой питерской погоды.
Я действую автоматически зелёный перехожу проспект, красный топаю прямо, до зала.
Привычно большинство встречных также спешат, и что мне до них? Мне надлежит быть в форме, и я иду, не задумываясь о маршруте. Достало, да? Но без бытовых подробностей сложно.
Ежедневный утренний променад, что хорошо разминаешься, навстречу те же, почти знакомые лица.
Фиксирую в памяти, они, подозреваю, делаю тоже. Homo sapiens, однако Впитываемые и забываемые тотчас же впечатления.
И вот. Она почти промчалась мимо Светленькая, в курточке и джинсах, кроссовки, сумочка через плечо. И застряла в неведомой ячейке памяти. Второй раз, через несколько дней. И мне было сложно не обернуться динамика, курносый нос, почти моего роста. Внутренний переключатель щелкнул.
И на следующий день я старательно подбираю время, но её нет. Мы разошлись во времени, тривиальное объяснение. На работе отмечают мою рассеянность, лишь к обеду я, пообщавшись с клиентами, прихожу в норму.
Чушь, мало ли кто встречается по пути. Толстые, стройные, спешащие или монументально шествующие, авто, из которых выгружают детишек элитной гимназии, девушка в инвалидной коляске, которую вывезли подышать воздухом. Она накрыта тёплым клетчатым пледом, только руки вцепились в поручни. Иногда я останавливаюсь возле неё, смотрю в глаза и поглаживаю руку. Но та не реагирует. Для неё ни я, ни мир не существуют.
Я понимаю, что ничем не могу помочь бедняжке, и никто. Вздыхаю, иду дальше.
А сегодня несчастной нет, а я, с маниакальной надеждой, жду другую. Увижу ли я её?