Не дышите. Она нажала на другую кнопку, что-то зажужжало. Потом снова подошла ко мне. Теперь повернитесь боком, сделаем другой снимок. Да не так, а то я снова прикоснусь к Вам своими холодными пальцами. То, что они у неё были холодными, я и сам заметил, но, как ни странно, это прикосновение было приятным. И посему я хотел сострить, типа: «Ну и хорошо, как раз очень приятно». Но вовремя сдержался хорош был я со своими комплиментами, отощавший, поддерживающий спадающие брюки мне пришлось вытягиваться, чтобы положить свой подбородок на подставку. К тому же наверняка она, как и большинство представительниц её профессии, относятся к посетителям-пациентам, как к предметам неодушевленным. Или, по крайней мере, с некоторой безучастностью, если не брезгливостью, ибо проходят через аппарат, как по конвейеру. Серийно и ежедневно. И всегда одно и то же.
Так или иначе, процедура закончилась и я, поблагодарив доктора, пошёл одеваться. Успев мельком бросить взгляд на доктора да, у неё был очень спокойный и уверенный вид. Ей было, как я подумал, лет тридцать пять, замужем как свидетельствовало широкое обручальное кольцо на безымянном пальце. Длинный халат скрывал фигуру, но она показалась мне скорее худенькой. Симпатичной и приятной.
Впрочем, я об этом как-то почти сразу забыл, прикидывая в уме, как распорядиться выпавшим свободным днём.
Я опять прошёлся по магазинам, отзвонился на работу и пообещал приехать завтра на приём мне вечером, а дел накопилось. И продолжил лечиться то есть, ничего не делать и творчески отдыхать дома. Пропылесосил квартиру, немного прибрался, и, поскольку по телеку ничего не было, возобновил чтение художественной литературы, если так можно назвать детективное чтиво.
Вечером пришёл к концу приёма. Врач придирчиво рассмотрела снимок. Лицо её ничего не выражало, однако она как-то странно посмотрела на меня и сказала:
Ну что, миленький, воспаление тебе ставят.
Кто?
Да рентген. Затемнение.
Ничего не понимаю.
Тебе и не нужно. Возьми во флюорографическом кабинете предыдущие снимки. Беги, они ещё работают. А завтра пойдешь к фтизиатру, с этими снимками. Сдашь всё анализы. А потом уж посмотрим.
Зачем?
А затем, тут у меня один набегался, теперь на лекарства работает. Или хоронить не успеваем. Иди
Мои возражения была абсолютно бесполезны, как будто я спорил со скалой. Врач наш, участковый, уже давно перевалила за пенсионный возраст, и потому была непреклонной. И с полным правом называла всех больных на ты. У меня что-то засосало под ложечкой а вдруг, и в самом деле? Пришлось тащиться опять во флюорографию. Как всегда, толпился народ, а моя попытка пробиться внутрь оказалась безуспешной. Я занервничал. Однако через некоторое время очередь рассосалась, и мне удалось проникнуть в заветную дверь. Длинноногая модель не спеша порылась в картотеке, ничего не нашла и отправила меня погулять минут пятнадцать, которые естественным образом вылились в полчаса.
Я снова робко заглянул в кабинет.
Ах, это вы? А мы ещё и не искали. Мы заняты, у нас другая работа.
Теперь уже их было двое. Симпатичная докторша раскладывала снимки в карточки, писала свое резюме, и оторвалась на мгновение, чтобы поинтересоваться, кто это пришёл. Меня это спокойствие достало, но, если попал в руки врачам, лучше помалкивать и ждать своей участи.
Подождите, пожалуйста, мы вас позовём.
Я покорно вышел в уже опустевший коридор, в котором предусмотрительно выключили верхний свет, чтобы не забредал народ, и уселся на жесткий диванчик. Почему-то я почувствовал жуткое раздражение на себя, на эту поликлинику, на симпатичную докторшу. Кстати, она действительно ничего. Её бы
Нет, она слишком домашняя.
Но тут зажглась лампочка над дверью, я встрепенулся, вошёл и получил из её рук пакетик со снимком.
Вот, пожалуйста. Теперь идите к фтизиатру, потом к участковому.
Голос у неё был усталый, и я подумал, что зря раздражался, попробуй-ка, пропусти столько пациентов, переложи карточек, и побеседуй со всеми. Я ещё раз взглянул на её тоненький пальчик с толстым обручальным кольцом, и вновь шальная мысль пронеслась в моей нездоровой голове, но я вежливо попрощался и отправился выполнять предписания врача, иногда вспоминая и симпатичную шатенку, и уставшего доктора. Пока не погрузился в обычную жизнь, интересную разве что стороннему наблюдателю, да и то вряд ли.