Я и так разочарован, Чарли! Мы с тобой обсуждаем твоего сына! Твоего, Чарли! Он неверяще покачал головой. Этого не должно было быть! Это должен быть наш с тобой сын!
Я прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать рыдания. Он был прав. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы так все и было. И знание, что этого никогда не произойдет, разрывало мне сердце.
Мне жаль, Олли, сквозь плач прохрипела я. Я никогда не хотела поступать так с тобой. Это была чудовищная ошибка, и она все разрушила.
Ты это сделала, безжалостно оборвал он. Ты разрушила.
Ты бы никогда мне этого не простил, едва слышно сказала я.
Но теперь ты этого не узнаешь, холодно обронил Олли, и эти слова стали последними перед тем, как он вышел, оставив меня наедине со своими демонами и горем.
Оливер
«Ребенок. У нее есть ребенок. Сын от какого-то мужчины, не от меня. Чарли была с кем-то, пока я находился в Ираке».
Это все, о чем я мог думать, когда ушел от нее. Мысли заезженной пластинкой крутились в голове, прожигая дыру.
Я был идиотом. Последним придурком и тупицей, потому что никогда не верил, что в нашем с ней разрыве виноват кто-то третий. И не предполагал, что Чарли может связаться с кем-то, пока меня нет рядом.
И обманулся. А теперь это откровение на всей скорости заехало в мое лицо.
Блядь!
Я ударил по рулю. Еще и еще раз, и едва не столкнулся со встречной машиной пришлось съехать на обочину.
Голова разрывалась, легкие не справлялись. Хотелось выть и крушить все вокруг. Хотел вернуться к Чарли, схватить и трясти до тех пор, пока не ответит, почему? За что?
«Как ты могла поступить так с нами?»
Лживая, лживая сука!
Но мне нельзя было к ней. Прочь, подальше, как можно дальше! Я бы не смог контролировать себя и натворил бы непоправимого.
Мне хотелось причинить ей боль, такую сильную, которая сейчас терзала и выкручивала меня самого. Уткнувшись лбом в руль, сквозь стиснутые до хруста зубы издал протяжный рёв.
Это было больше, чем я мог вынести. Больше, чем хотел чувствовать. Я бы не справился сам, и мысли, которые настойчиво ломились в голову, пугали меня.
Дрожащими, кое-как справляющимися руками завел двигатель и через десять минут стоял на пороге у Майло.
Какого черта с тобой произошло?
Я прошел мимо него, оставив вопрос без ответа. Сразу направился к буфету, где друг хранил выпивку.
Мне нужен был алкоголь и друг, который не допустит, чтобы я совершил глупость.
Очередную.
Чувак?
Он уставился на меня, когда я вынул початую бутылку Дэниелса, и, приложившись к горлышку, сделал длинный глоток. Виски огненной волной прокатилось по горлу, но это было то, что мне и требовалось пусть бы спалил все к чертям.
Ты был прав насчет Чарли, криво ухмыльнулся я, повторив глоток. Пиздец как прав, приятель. А я идиотом, потому что не хотел слушать тебя. Но теперь, я постучал пальцем по виску, все изменится. Я больше не позволю делать это со мной. Нет, дружище, больше никакой Чарли с ее долбанным запудриванием мозгов!
Крепко сжимая бутылку, я упал в глубокое кресло, с облегчением прикрыв глаза.
Чарли могла валить нахер. Я больше ничего не желал слышать о ней.
2005
Чарли не хотела замечать перемен, которые произошли в Олли, но они были, и она видела их. После того, как он вернулся из лагеря, он оставался все тем же Оливером, разве только возмужавшим. Чарли испытала облегчение, когда поняла это, встретившись с ним в день его возвращения.
Это произошло не сразу, но хорошо зная его, и наблюдая за ним, Чарли улавливала эти новые, вроде бы небольшие, но перемены.
Олли стал серьезным, в чем-то немного сдержанным. В то время, как ребята из их компании дурачились, или веселились над какой-нибудь скабрезной шуточкой, Олли оставался в стороне, иногда снисходительно улыбаясь, но часто оставаясь просто безучастным. Порой о чем-то глубоко задумывался, а когда она спрашивала о чем, Олли старался изменить тему.
Он бросил лакросс, и еще это больше всего волновало Чарли в нем пропала игривость. Раньше она неизменно присутствовала в их отношениях, они флиртовали друг с другом, дурачились, а теперь этого не было.
После выпуска Оливер планировал лето отработать в магазине, чтобы заработать немного наличности осенью они собирались снимать квартиру в кампусе. Но каждый раз, когда обсуждали это, Чарли казалось, что энтузиазм Олли наигранный. Ее беспокоило сомнение, что Олли не хочет этого, но она боялась спросить его об этом.