В ответ Леся звонко расхохоталась.
— Да тут всюду свежий воздух! — заявила она. — Стен-то нет! Одна простыня сверху натянута!
— А мы все равно пойдем с тобой на берег! — не сдавалась Кира. — Тут накурили, надымили, у тебя глаза уже красные!
Последний аргумент сработал безотказно. Допустить, чтобы ее внешность пострадала, Леся никак не могла. И тут же покорно потрусила следом за Кирой. Толик увязался за ними следом. Но Кире было уже все равно. Пусть идет. Однако едва они вышли на песок и побрели вдоль кромки берега в сторону полюбившегося им уединенного павильона, как Толика окликнули. И он отстал.
— Идите! — махнул он вслед девушкам. — Я вас догоню!
И девушки дружно потопали.
— Ну, как? — поминутно интересовалась Кира у подруги. — Тебе лучше?
— Мне хорошо, — неизменно отвечала ей Леся.
— Дышим свежим воздухом дальше!
Так подруги дошли до павильона. И тут Леся взмолилась:
— Кира, давай зайдем туда и посидим! У меня ноги буквально отваливаются!
Обувь, чтобы не увязать каблуками в песке, подруги сняли. И шлепали по мокрому прохладному песочку, постанывая от удовольствия. Но все равно, несмотря на предпринятую терапию, ноги у подруг оказались стерты. У Киры на пятке, а Леся стерла себе мизинцы на обеих ногах. Видя такие травмы, Кира вовсе не возражала против того, чтобы немного передохнуть.
— Я же не зверь, — сказала она.
— Ты хуже! — простонала Леся, первой входя в павильон и падая на ближайшую скамейку. — Уволокла меня от потрясающе привлекательного мужчины.
— Это Толик привлекательный? — испугалась за подругу Кира. — Леся, ты что, совсем пьяная?
— Знаешь, какая у него яхта? — мечтательно протянула Леся. — Он мне показывал фотографии. А дом на Мальте. М-м-м!
— Мальта — жуткая дыра! — жестко заявила ей Кира, решившая бороться с этими происками капитализма в самом зародыше. — Кроме пляжей, ничего хорошего там нет! Тоска смертная!
— А яхта…
— А на яхте тебя и вовсе укачивает! — воскликнула Кира.
И видя, что ее аргументы не вполне убедили Лесю, добавила:
— Ты вспомни, вспомни! Мы с тобой плавали по Неве и Ладожскому озеру, так ты чуть все свои внутренности не растеряла!
— Верно! — приуныла Леся. — Так что, выходит, Толик мне ни капельки не нравится?
Ответить Кира не успела. Где-то неподалеку от них раздался болезненный стон.
— Это еще что? — встрепенулась Леся. — Кто тут?
— Погоди! — остановила за руку рванувшуюся подругу Кира. — Не спеши! Может быть, нам и не надо знать.
Куда там! Разве движимую чувством сострадания Лесю удержишь. Она вырвалась из рук подруги и кинулась на вновь прозвучавший откуда-то из угла павильона стон.
— Кира! — раздался через мгновение ее вопль. — Кира! Немедленно сюда! Немедленно!
Кира тяжело поднялась и вздохнула:
— Вот так всегда, вляпается, а мне отвечать!
И тем не менее она поспешила на зов подруги. Очень уж отчаянно звучал голос Леси.
— Что у тебя тут случилось? — ворчливо спросила Кира, подходя к ней.
И тут же замерла на месте.
Потому что в углу павильона лежал и стонал какой-то мужчина в черном и до боли знакомом подругам фраке. Фрак и брюки мужчины были густо перемазаны светло-коричневыми разводами. И пахло от него молочным шоколадом. Должно быть, мужчина уединился тут, чтобы переодеться. Но так и не успел сменить запачканную одежду.