Кроме того, среди почты были счета, которые я забыл вовремя оплатить, пара журналов и несколько приглашений.
Я вернулся к манильскому конверту и распечатал его. Оттуда выпала тоненькая пачка ксерокопий с приколотой к ним запиской, гласившей:
"Дорогой Хортон!
Разбирая бумаги в дядином столе, я наткнулся на это и, памятуя, что вы были его близким другом, человеком, которого дядя очень высоко ценил, снял для Вас копию. Признаться, я не представляю, что с этим делать. Будь это любой другой человек, я склонен был бы принять все это за фантазии, в силу каприза или, может быть, в надежде избавиться от них изложенные на бумаге. Однако дядя никогда не был склонен к фантазиям - думаю, Вы должны с этим согласиться. Интересно, упоминал ли он когда-нибудь об этом при Вас? В таком случае, Вы поймете все это лучше меня.
Филип"
Я отцепил записку и, отложив ее в сторону, посмотрел на документ, страницы которого были исписаны мелким, неразборчивым почерком моего друга, разительно непохожим на него самого.
Никакого заголовка не было. Ни малейших указаний на то, что он собирался с этой рукописью делать, тоже.
Я поудобнее устроился в кресле и приступил к чтению.
5
"Эволюционный процесс (так начинался документ) - это феномен, всю жизнь представлявший для меня особый и захватывающий интерес, хотя в своей профессиональной области я занимался лишь одним маленьким и, возможно, не самым эффектным его аспектом. Как ученый-историк, я с течением лет все больше и больше интересовался направлением эволюции человеческого мышления. Стыдно признаться, сколько времени и сил я потратил, пытаясь построить график, схему или диаграмму развития человеческого мышления на протяжении всей истории рода людского... Объект, однако, оказался слишком обширен (а в некоторых отношениях, признаться, и слишком противоречив), чтобы я смог представить его в виде схемы. И все же я убежден, что человеческое мышление эволюционирует; что основы его постоянно изменяются на протяжении письменной истории; что сегодня мы мыслим совсем не так, как сотню лет назад; что наши нынешние мнения сильно изменились по сравнению с бытовавшими тысячу лет назад; и дело не в том, что у нас прибавилось знаний, на которых базируется мышление, а в том, что сама точка зрения человечества претерпела изменения - эволюционировала, если угодно.
Может показаться забавным, что кто-то настолько поглощен изучением процесса человеческого мышления. Но те, кто так полагает, ошибаются. Ибо от всех живущих на Земле существ человека отличает именно способность к абстрактному мышлению - и ничто иное.
Бросим взгляд на эволюцию, не претендуя на попытку глубоких изысканий, а лишь коснувшись некоторых наиболее очевидных вех, поставленных палеонтологией, - вех на пути прогресса, берущего начало в первичном океане, где зародились первые микроскопические формы жизни. Оставив без внимания все мелкие изменения, не определяющие сути процесса, займемся лишь главными линиями, результирующими эти незначительные изменения.
Первой из упомянутых вех явилась для некоторых форм жизни необходимость перехода из водной среды на сушу. Эта способность к перемене окружающей среды, несомненно, появилась в результате длительной, может быть, болезненной, и, вероятно, весьма опасной процедуры. Однако для нас, сегодняшних, отдаленность по времени превратила этот процесс в разовое событие, означающее крутой перелом в схеме эволюции. Другой такой вехой оказалось появление хорды, миллионы лет спустя превратившейся в позвоночник. Следующей послужило появление прямохождения - хотя лично я не склонен переоценивать значение вертикального, стоячего положения.