За несколько километров до города автобус встретила машина местной дорожной инспекции, и в сопровождении такого «почетного эскорта» мы подъехали к воротам строительной площадки, где наш запаздывавший транспорт уже долее часа терпеливо ожидали жители Гелиболу и официальные лица. Неожиданным для местных жителей стал не только приезд русской делегации, но и губернатора провинции, господина Орхана Кырлы, который здесь хоть и не частый гость, но в тот день прибыл в Гелиболу ради исключительного события торжественной церемонии закладки в основание будущего памятника капсулы с обращением к потомкам.
Здание комендатуры одно из немногих уцелевших в Гелиболу строений «галлиполийского» периода
Из нашего автобуса стали выходить члены Рабочей группы Программы: Чрезвычайный и Полномочный посол Российской Федерации в Турции В.Е. Ивановский, Генеральный консул РФ в Стамбуле А.И. Кривенко, член Попечительского совета Программы епископ Женевский и Западно-Европейский Михаил, остальные члены Рабочей группы, которые сразу же буквально растворились в среде официальных и неофициальных турецких представителей. Вскоре было практически невозможно разобрать, где русские, а где турки все слились в «единый фронт» участников торжества.
Торжественный момент закладки капсулы с обращением к потомкам в основание памятника.
Крайний слева: М.И. Якушев, за ним: епископ Михаил, А. И. Кривенко, В. Е. Ивановский, Орхан Кырлы, Джихат Бингель
Помимо губернатора провинции, местные власти были представлены каймакамом (вице губернатором) Аднаном Чакыроглы, мэром города Гелиболу Джихатом Бингёлем и другими официальными лицами. Стояло множество людей, ставших свидетелями невиданного события.
Капсула с текстом обращения
Меж тем, к воротам строительной площадки, где отвели место для памятника, продолжали подходить празднично одетые горожане, среди которых уже не осталось помнящих «русских галлиполийцев», хотя живет в Гелиболу внук смотрителя за прежним памятником, слышавший от деда о «рус аскерах» русских солдатах. Однако все хорошо понимали, зачем здесь будет вновь воздвигнут курган памяти. Душевное тепло того давнего общения сохранилось и поныне. Иначе чем другим можно было объяснить ту искреннюю взволнованность, с которой выступали на закладке первого камня официальные лица? Живая интонация передавала то, что легко улавливалось без перевода. Для местных жителей давно умершие здесь русские не были ни белыми, ни красными, а просто русскими солдатами, занесенными на чужбину, в их городок, находившийся после окончания Первой Мировой войны под контролем французских оккупационных властей. Участь империи Османов во многом напоминала судьбу Российской империи: поражение в «Великой войне» 19141918 годов, иностранная интервенция Антанты, утрата части территорий, разруха, бедствия, жалкое существование местного населения.
Холодной промозглой осенью 1920-го года турецкий берег приютил части Русской Армии генерала Врангеля десятки тысяч людей, больше похожих на беженцев, чем на солдат. Зимой здесь сырые холодные ветры. Летом изнурительная жара. Море в скалах, земля в колючках и скорпионах. Скудный паек на голодный измор. Резь в животе от кишечных болезней. И полынная тоска по оставленной Родине. Спасти бойцов в этом разбитом недавней войной крошечном захолустном городке от разложения и гибели могла только строжайшая дисциплина. Встали лагерем по всем правилам «Полевого Устава». Как и в других палаточных городках Русской армии в Чилингире, Санжактепе, Кабакджи, на острове Лемнос, в Галлиполи правили гарнизонную службу, строили, молились, учились и ждали приказа в бой. Верили, что смогут освободить Россию от тех, кто прятался за штыками и спинами красноармейских полков. Разбили палатки по ротным линейкам. Построили знаменные площадки и ружейные парки. Соорудили гимнастический городок. Открыли учебные классы для юнкеров. Наметили строевой плац и стрельбище. Не забыли про гауптвахту, театр и библиотеку. Но прежде воздвигли шатры походных церквей.
А вскоре пришлось размечать и лагерное кладбище Через несколько дней после высадки частей Корпуса на берег первой потерей или жертвой во искупление? стал 8-летний Саша, сын генерала Федорова. Шурик, как звали его родные. Его могилка, чудом сохранившаяся доныне, находится на Французском кладбище, и может считаться первой, или 343-й, в списке захороненных русских галлиполийцев. После смерти этого ребенка перед местными властями был поставлен вопрос о выделении земли под «русское кладбище». Климат, голод и болезни косили людей нещадно. Так на отведенном участке, где в годы Крымской войны, по преданию, были захоронены пленные русские воины, нашли упокоение и их соотечественники, заброшенные сюда лихой годиной почти через 70 лет.