- Отвечай!
-- Я больше не буду!
- Ничего не понимаю, - озадаченно просигналил один, из членов Комиссии, с ужасом глядя на непонятное сооружение.
- Он спятил! - решил второй.
- Отвечай, или в двадцать четыре часа... - Старший линиабеттец был непреклонен.
Талкуацетл понял-от расплаты не уйти. Жалобно, путаясь в длине излучаемых волн, он рассказал все.
Да, он нарушил Закон и обманул Высший Совет. Он знает, что преступление его велико, но просит снисхождения-ведь целых сто лет он не занимался ни одним, пусть самым маленьким, общественно полезным делом. Сейчас он отвел душу. Ему стало легче. И он чувствует, что теперь сможет некоторое время держаться.
- Некоторое время! -обозлился Старший линиабеттец- - Какова наглость!
- Но что же ты все-таки делал?-недоуменно спросил один из членов Комиссии.
Удивительное дело: в гамме страха, мольбы и отчаяния, которые непрерывно излучал Талкуацетл, вдруг промелькнуло что-то вроде горделивой скромности.
- Это, - принялся объяснять он, - скульптура. Я решил стать скульптором и за месяц работы создал это ультрасовременное произведение. Мне кажется... конечно, Может, я ошибаюсь... Думаю, оно удалось... Оно называется "Девушка-землянка на реке".
Комиссия ошеломленно молчала. Потом раздался дружный хохот по-линиабеттски - каскады разноцветных световых излучений.
- Как,-захлебывался суровый Старший линиабеттец,-этот бред сумасшедшего, эту кучу хлама ты называешь "произведением"? "Оно" изображает те очаровательные существа под названием "девушка", которых мы видели на Земле?! Нет, парень, Талкуацетлом ты был, Талкуацетлом останешься. Эту дикую стряпню ты называешь "делом", "работой"? Можешь преспокойно хоть круглые сутки заниматься своей чепухой! Ты не нарушил Закона! Можешь остаться на Линиабетте.
И Комиссия, все еще трясясь от сдерживаемого хохота, удалилась. Талкуацетл остался на стремянке. Он был оскорблен в лучших чувствах. Но потом, горько усмехн.увшись, просигналил в пространство:
- Нет, Линиабетта еще не доросла до моего искусства!
III
"Это был отсталый народец, загромоздивший свой быт множеством ненужных вещей. Я долго не мог понять, что заставляет обитателей этой планеты жить подобным образом, пока не догадался: причина - в недостаточном умственном развитии".
(Из воспоминаний Талкуацетла).
Еще до того, как Талкуацетл прилетел на Землю вторично, чтобы остаться у нас навсегда, с ним случилась очередная неприятность. Да, я бы, пожалуй, не смог назвать объективным человека, который взялся бы утверждать, что Талкуацетлу везло в жизни! Как-то в минуту, располагающую к откровенности, он невесело просигналил мне:
- Знаешь, по-моему, неприятности использовали четвертое измерение и забрались в мое будущее, чтобы подстерегать там на каждом шагу...
Впрочем, был просвет и в горестной судьбе маленького линиабеттца. Увы, он оказался недолгим. Как вы помните, Талкуацетлу запретили заниматься каким бы то ни было полезным, нужным, важным делом. От окончательного обалдения его спасло увлечение абстракционизмом- Линиабеттцы-народ серьезный-справедливо -рассудили, что он не нарушил Закона. Пусть стряпает свои, с позволения сказать, скульптуры сколько его душе угодно. Кому они нужны?
Дорвавшись до "дела", Талкуанетл развил бурнейшую деятельность. Нашла выход энергия, накопившаяся за сто лет вынужденного ничегонеделания. Это и погубило Талкуацетла. Вскоре весь его каплевидный коттедж был доверху завален кошмарными абстракционистскими скульптурами. Линиабеттцы-дошкольники старались обходить жилище новоявленного представителя модернистского искусства стороной-иначе их мучали по ночам дикие сны.
Итак. коттедж был забит произведениями Талкуацетла, и он начал складывать их штабелями прямо на улице.