Признав генетическую «вторичность» Второй части по отношению к ЛК (в свой черед откровенно вторичному по отношению к ДК 1605), так или иначе придется принять во внимание позицию тех критиков (в их числе был и Р. Менендес Пидаль), которые склоняются к мысли о том, что Сервантес не только «держал в руках» опубликованный роман Авельянеды, но и был знаком с его рукописной версией, которая получила хождение в литературных и университетских кругах Кастилии и Арагона в 16111613 гг., когда Сервантес уже начал работу над Второй частью, если не с самого начала этой работы.
Правда, ученые по-прежнему могут лишь строить догадки относительно того, когда именно Сервантес приступил к работе над ДК 1615. Ясно лишь, что произошло это после выхода в свет третьего переиздания Первой части, осуществленного в 1608 г. под наблюдением и при участии автора10, но до 1612 г., когда в цензуру была представлена книга «Назидательные новеллы» (опубл. 1613), в Прологе к которой писатель спешит сообщить читателю о скором выходе своего продолжения ДК 1605 в свет.
Параллельно ведущаяся работа над «Назидательными новеллами», над поэмой «Путешествие на Парнас» (1613, опубл. 1615), над романом «Странствия Персилеса и Сихизмунды» (начат в 1610-е годы, опубл. в 1617), над пьесами, вошедшими наряду с сочиненными ранее в сборник «Восемь комедий и восемь интермедий» (1615), растянула написание Второй части на пять-семь лет (примерно столько же создавалась и Первая часть). И не исключено, что именно знакомство с рукописью подложного «продолжения» подвигло автора продолжения подлинного наконец-то всерьез за него взяться, хотя никак не могло стать единственным или самым сильным к тому стимулом.
Вместе с тем реконструкция процесса создания Второй части с учетом каких бы то ни было не дошедших до нас рукописей многим сервантистам кажется сомнительной11. Поэтому все совпадения ДК 1615 с ЛК на пространстве первых двух третей текста Второй части они предпочитают объяснять в свете гипотезы М. де Рикера12, писавшего в предисловии к подготовленному им изданию романа Авельянеды (1972): «Весь мир, констатировал де Рикер, считает аксиомой то, что в тексте Второй части, предшествующем LIX главе, никоим образом не мог отразиться текст, опубликованный в 1614 г., поскольку принято думать, что Сервантес писал фразу за фразой, страницу за страницей и не возвращался к написанному, чтобы внести исправления, что-то сократить или расширить, или перенести в другое место. Блестящее исследование Стэгга13 наглядно показало, что главы с XI по XIV Первой части первоначально находились там, где теперь располагается XXV глава Но то, что было сделано внутри Первой части, могло быть также осуществлено и во Второй, которую Сервантес существенно переработал, прочитав опубликованный роман Авельянеды»14.
В подтверждение слов де Рикера о переносе Сервантесом целой группы глав из одной части ДК 1615 в другую К. Ромеро Муньос выдвинул гипотезу, согласно которой актуальные XII XV главы, повествующие о победоносном сражении Дон Кихота с Рыцарем Леса (он же Рыцарь Зеркал), первоначально располагались ближе к концу романа после рассказа о пребывании Дон Кихота и Санчо в доме герцогов, где-то после актуальной LVII главы15. При этом сражение Дон Кихота с Самсоном Карраско первоначально завершалось победой бакалавра и возвращением идальго в родное село. На последнем этапе работы над Второй частью (см. об этом далее) Сервантес переместил эпизод сражения Дон Кихотом с ряженым Самсоном Карраско на его настоящее место после XI главы.
В качестве доказательств К. Ромеро приводит ряд несообразностей в главах, следующих за рассказом о битве Дон Кихота с Рыцарем Леса в окончательном тексте Второй части. Например, то, что в беседах с доном Диего де Миранда, с другими персонажами, к нему расположенными, с теми же герцогом и герцогиней, Рыцарь Печального Образа ни разу не вспоминает о своем единственном выигранном поединке, а сам бакалавр, решивший после поражения не возвращаться домой, пока не отомстит сумасшедшему соседу, вдруг почему-то надолго откладывает свою месть (при этом сама всерьез звучащая эпическая тема мести трудно согласуется с его изначально «тристерским», игровым типом поведения). К. Ромеро предполагает, что в первоначальном варианте Самсон, подвигший Дон Кихота на третий выезд, выехал на поиски соседа не сразу же вслед за ним, а позднее, узнав из письма Санчо из герцогского «замка» жене о местонахождении его хозяина. Не застав Дон Кихота в доме герцога и получив от него сведения об отбытии Дон Кихота в Сарагосу, он догнал соседа на пути к арагонской столице и нанес ему поражение, заставившее того вернуться домой.