Я прилетел, чтобы встретиться с вами в интересах моего важного клиента.
Чертов южанин. Я же просил называть меня Нат но, оказалось, Уолтер предпочитает «Натан».
— И кто же этот ваш «важный клиент»? — спросил я слегка раздраженно. На прошлой неделе, когда мы договорились с ним о встрече по телефону он тоже упомянул о клиенте уклончиво. Но если адвокат из Палм-Бич хочет заплатить за ваш обед почему бы и нет.
Вдруг я начал немного нервничать, может, этот адвокат из Флориды имел в виду «важного клиента» из гангстеров? Этот солнечный штат стал им, можно сказать, вторым домом. Вообще у меня, как у бывшего копа, была прочная репутация и свои связи среди них, но после убийства Фрэнка Нитти в начале нынешнего года эти связи значительно ухудшились. Возможно, Фоскетт приехал как раз насчет этого.
Черт, как я не хотел, чтобы дело обстояло так.
— Сэр Гарри Оукс, — произнес он почтительно.
Он мог бы сказать и «Уолт Дисней» или «Джо Ди Маджио». Это знаменитое имя сейчас ничего мне не говорило.
— Тот самый крутой бизнесмен? — нерешительно спросил я.
— Тот самый очень крутой бизнесмен, — медленно ответил он, по-южному делая ударение на слове «очень».
— Самый богатый человек в Канаде, не так ли? — осведомился я.
— Да, только сейчас он живет на Багамах. Точнее, в Нассау, — в глазах Фоскетта блеснуло восхищение. — Он бы мог жить в мраморном дворце с позолоченным куполом, сверкающим жемчугами. А он предпочитает простую жизнь в тропическом раю.
Мне с трудом удалось сдержаться и не расхохотаться, слушая эту напыщенную болтовню.
— Не нужно объяснять мне, почему Оукс живет в Нассау — на Багамах нет таких налогов.
Казалось, это задело Фоскетта.
— Да, это тоже важно, — сказал он сухо, но потом просиял: — О, не волнуйтесь. Мистер Оукс очень щедр. Я думаю, вам понравится работать на него.
Я пожал плечами.
— Я не прочь поработать на богатого человека. Должен сознаться, мне всегда это нравилось. Но сначала я должен знать, в чем состоит моя работа.
Мы оба заказали подошедшему официанту копченую пикшу. Салат из зелени появился на столе почти мгновенно.
Вместо того, чтобы ответить, Фоскетт наклонился ко мне и интимно произнес:
— Хотите, расскажу вам, как я стал работать на сэра Гарри Оукса?
Я кивнул и начал есть свой салат. За его счет, впрочем.
Оказалось, когда-то, еще в 1932 году юридическая фирма из Палм-Бич, в которой Фоскетт был самым младшим партнером, имела какие-то дела с Оуксом. Владельцы фирмы продержали этого крутого парня в приемной больше часа. Фоскетт, случайно проходивший мимо, улыбнулся и извинился перед кипящим от ярости Оуксом.
— Сынок, тебе нравится работать с этими грубыми напыщенными ничтожествами? — поинтересовался Оукс.
— Не особенно, — ответил Фоскетт.
— Тогда пойдем со мной, — сказал папа Оукс, взяв Фоскетта за руку. — Я помогу тебе открыть свое дело и стану твоим главным клиентом.
— Да, интересный парень, — заметил я.
Официант принес копченую пикшу. От нее шел пар, распространяя не особенно приятный запах.
Что было нужно этому вежливому гонцу, я не мог понять. Мало быть просто хорошим детективом, наверное. Я принялся за еду.
Он изучал меня, как юридическую бумагу.
— Он сам пробил себе дорогу. Искал золото, и ему повезло. Вроде бы англичанин.
— Нет, не англичанин. — Улыбка Фоскетта была чуть снисходительная. — Он родился в Мэйне. А недавно стал английским баронетом.
Я взглянул на него поверх рыбы и, в свою очередь, снисходительно улыбнулся.
— Нет, нет, Уолтер, зачем объяснять мне, как магнату-золотопромышленнику стать «сэром»: деньги в Англии значат столько же, сколько и в Чикаго Разница только в названии валюты.
Он нахмурился:
— Если вы собираетесь работать на сэра Гарри...