Разговор о курсах и о работе Алёшкиной шел еще с июня, но она пока не могла решить, как же быть с домашними делами. На мужа рассчитывать было нельзя, его работа требовала от него очень много времени и сил. После двухмесячного пребывания в семье Бори стало ясно: на его существенную помощь можно положиться, и вопрос о службе матери решился положительно. Помогло принятию такого решения и еще одно обстоятельство, показавшее достаточную самостоятельность этого парнишки.
Анна Николаевна заболела. Заболела так, что её пришлось срочно положить в больницу, где она и провела более недели. Уже много позднее, через несколько лет, Борис узнал, что его вторая мать, забеременев, не пожелала иметь еще одного ребенка, и для проведения необходимой по этому поводу операции была положена в больницу. Спохватилась она довольно поздно, поэтому операцию пришлось делать в срочном порядке, да и прошла она не очень удачно.
Положили её в середине июля, на два-три дня, а дело затянулось. Отец по службе должен был почти на всё это время выехать из Шкотова, и всё хозяйство легло на плечи Бориса-большого. Против ожидания Анны Николаевны, он справился с этими обязанностями отлично. Он готовил вкусные обеды для ребятишек и носил кое-какие кушанья и ей в больницу. Умудрился заставить Люсю перестирать всё бельё младшим братишкам, а им придумал новое развлечение: из соседней казармы при помощи одного из красноармейцев военкомата приволок большую старую ванну, заткнул в ней сливное отверстие деревянной пробкой, натаскал и налил в неё воды и позволил обоим братишкам там целыми днями купаться, чем доставил им огромное удовольствие, а сам освободился от опеки над ними и мог свободно отдаться стряпне.
Одним словом, всё время, пока мать была в больнице, а отец в отъезде, семья не испытывала больших трудностей.
Вернувшись из больницы, и найдя дом в образцовом порядке, как она потом говорила знакомым, Анна Николаевна, поняв, что этим она обязана своему старшему, недавно найденному сыну, расхваливала его на все лады. А он, конечно, рос в собственных глазах.
После этого она со спокойной совестью начала заниматься на курсах, так как была уверена, что Боря может оказать ей существенную помощь в домашнем хозяйстве. Так и получилось.
В награду за это мама довольно часто водила Борю на любительские спектакли, концерты, вечера танцев и прочие развлечения, которые в период проведения курсов в клубе, где проходили занятия, проводились почти каждый вечер. В основном на курсах занимались молодые девушки и молодые люди. Даже Анна Николаевна, которой в ту пору было немногим более 30 лет, уже считалась среди курсантов «старой» учительницей: у неё за плечами было более десяти лет учительской работы. Большинство слушателей имели один-два года работы, а были и такие, которые окончили Шкотовскую учительскую семинарию только в 1922 году и еще даже не успели поработать. Естественно поэтому, что Алёшкина среди этой молодёжи пользовалась, как, впрочем, и несколько других таких же «старых» учителей, определённым уважением. Поэтому и её старшего сына встречали приветливо и охотно с ним знакомились. Уже через несколько дней Борис познакомился и даже, можно сказать, и подружился с целой группой молодых учительниц и учителей: Л. Пашкевич, И. Михайловой, Х. Сачёк, П. Медведь, Е. Карташовой, Н. Бердником и другими. Основную массу его знакомых составляли девушки, так как они были знакомыми его матери, мужчин он узнал только двух или трех человек. Все эти новые друзья, конечно, не могли относиться к Борису как к ровне, ведь им было по 1820 лет, а ему едва минуло 16. Кроме того, все они уже работали или должны были начать работать с этой осени, а ему еще предстояло целый год учиться. Но парнишка был очень развит и начитан для своих лет, кроме того, он только что совершил путешествие из центральной России, проехав через всю страну, а большинство его новых знакомых дальше Владивостока, а некоторые и дальше Шкотова, не бывали. Боря был хорошим рассказчиком, и его рассказы слушались с нескрываемым интересом.
Он носил красноармейскую форму, старую форму своего отца и в ней выглядел немного старше своих лет. Бойкие разбитные девушки, с которыми он познакомился, нравились ему все сразу, он готов был ухаживать за каждой из них, но пока еще просто не знал, как это делается. Все они немного поддразнивали юного паренька, но одновременно с удовольствием проводили с ним время. Молодых мужчин на курсах почти не было, они еще были в армии, а те же, которые, имелись, страдали или каким-нибудь физическим недостатком, или хронической болезнью, кроме того, все эти мужчины, знакомясь с девушками, имели серьезные намерения, а этих молодых ветрениц это пока не прельщало. Борис Алёшкин в этом отношении был безопасен, знакомство и даже дружба с ним ничем не угрожала, и потому очень скоро он среди этих девушек стал вполне своим человеком. Настолько своим, что они даже не стеснялись обсуждать при нём (чем, кстати сказать, его и шокировали) свои девичьи дела, вплоть до своих увлечений. В один из последних дней занятий курсов решили устроить «Большой концерт», с приглашением на него не только слушателей курсов и их ближайших родственников, но и жителей села. Одним из номеров этого концерта была живая картина «Царь водяной в своём царстве».