Дикие кошки Барсума - Геннадий Авласенко

Геннадий Авласенко

Дикие кошки Барсума

Глава 1

 Когда-то я жила во дворце!  сказала вдруг рабочая жена фермера ОНила.

Сам ОНил, грузный коренастый мужчина лет сорока, в это время завтракал. Услышав слова жены, он даже не разозлился сперва злость пришла после.

Пока что он удивился и только

 Что ты сказала?  прохрипел ОНил, швыряя ложку в тарелку и тяжело, всем туловищем, поворачиваясь в сторону жены.  Повтори, что ты сказала только что?

Рабочие жёны не разговаривают. Никогда, ни при каких абстоятельствах. Точнее, они, как разумные (в какой-то мере) существа, с полуслова схватывают все приказы и распоряжения мужа и всегда стараются выполнять эти распоряжения быстро и точно. Рабочие жёны способны также информировать мужа обо всём, что произошло в хозяйстве за время его отсутствия и это всё, кажется, на что способны рабочие жёны, ежели речь идёт именно об умственных, а не хозяйственных их способностях.

То, что сказала сейчас жена фермера ОНила, было настолько невероятным, что, как уже означалось выше, сам фермер даже не рассердился поначалу, настолько сильным было его удивление.

 Что ты сказала только что?  ОНил, медленно поднимался из-за стола, его огромные кулачищи судорожно сжались, в голосе уже слышались первые угрожающие нотки.  Что ты сказала повтори?!

Возможно, это было лишь мимолётным проблеском подсознания о той, прежней своей жизни и, не обрати ОНил внимания на это, проигнорируй он сейчас случайные слова своей рабочей жены всё могло бы пойти совершенно по-другому и, скорее всего, не произошло всего того, что случилось после

Но фермер необдуманно потребовал от женщины повторить крамольную фразу, а рабочая жена просто обязана выполнить любое требование своего господина и повелителя.

 Когда-то я жила во дворце,  послушно повторила рабочая жена ОНила. Потом что-то ещё промелькнуло в стёртой её памяти, новое что-то и женщина проговорила вдруг странным, изменившимся до неузнаваемости голосом:  Я жила во дворце, и сотни мужчин прислуживали мне и даже вздохнуть лишний раз не осмеливались в одном моём присутствии!

Это было уже слишком.

 Ах ты, дрянь!  теряя всяческий контроль над собой и бросаясь к жене, взревел ОНил.  Сучка паршивая!

Такие слова рабочей жены могли вывести из себя даже самого покладистого и терпеливого жителя планеты Агрополис, а ОНил, и это хорошо знали все соседи-фермеры, ни особым терпением, ни, тем более, покладистостью, никогда не отличался. Наоборот, скорее

От сильного удара в висок у рабочей жены чуть дёрнулась голова но, что самое удивительное, она не свалилась на пол, как рассчитывал на то сам фермер. Более того: она лишь слегка покачнулась, хоть богатырская сила ОНила тоже была хорошо известна всем соседям, а некоторые из них на собственных боках и челюстях смогли прочувствовать всю сокрушительную мощь фермерского кулака. Во всяком случае, немного нашлось бы мужчин в округе, которые удержались бы на ногах после такого удара. А однажды это было года четыре назад ОНил ухитрился с первого же выпада сломать своему противнику челюсть, причём, в трёх местах сразу. Хорошо ещё, что рядом оказались свидетели, которые смогли подтвердить: потерпевший сам, первым, затеял ссору, переросшую затем во взаимную потасовку. Тем не менее, пришлось немало отстегнуть и самому потерпевшему, и свидетелям, и даже судьям, чтобы дело это не перешло в высшие судебные инстанции.

А эта тоненькая, хрупкая на вид молодая женщина, чуть покачнулась и только. А потом

В бездонных голубовато-зелёных глазах рабочей жены сверкнул вдруг какой-то потаенный огонёк, поднеся руку к виску, женщина осторожно притронулась к повреждённому месту тонкими нежными пальцами.

 Когда я жила во дворце,  медленно, почти по слогам проговорила она, и ОНилу вновь послышались в голосе рабочей жены какие-то новые, совершенно незнакомые нотки,  ни один из мужчин, никогда пальцем даже не осмеливался прикоснуться

Это было даже более, чем слишком, и ОНил, позабыв обо всяческой осторожности, коршуном набросился на жену. Удар за ударом, целый град сокрушительных ударов обрушился на несчастную женщину но лишь когда общее их количество перевалило за второй десяток, она обессиленно свалилась на пол.

 Пальцем, говоришь?!  рычал ОНил, безжалостно пиная ногами неподвижное тело рабочей жены.  Во дворце, говоришь?!