Приняв дежурство, новый диспетчер по имени Таня первым делом позавтракала приготовленной дома лапшой из курятины. Её большие карие глаза были спокойными, но в их темной глубине затаилась вселенская грусть.
Я спросил, чтобы что-то сказать:
Нет в колхозе работы?
Да и колхоза давно уже нет.
Какая красавица ваша напарница ей бы замуж за начальника да дома сидеть, или спонсора богатенького, чтоб по курортам кататься.
У ней муж в тюрьме сидит. А Наташка девка правильная и независимая: собой не торгует.
Ну и зря! Красота не вечна: станет девушка бабушкой, и никто не позарится.
Тоже верно, сказала Татьяна грустно и устало. Но, похоже, сама мысль о том, что женщине можно зарабатывать своим телом, вызывала у неё неприязнь или даже отвращение. Вздохнув она добавила. Это сейчас трудно представить, но в молодости я была очень красива. Однако всегда была правильной так воспитали. Конечно, с возрастом взгляды меняются мне уже нечем мужчин привлечь, но я не хочу, чтобы мою дочь называли шлюхой.
Сколько ей? Уже двадцать? Будет зарабатывать, как захочет, и вас не спросит.
А у вас есть дочь?
Да и ей двадцать два.
Где работает?
Референтом Главы города Южноуральска.
Конечно, выучилась и работу хорошую нашла А необразованным и безработным одна дорога из села на панель, сказала Татьяна и горько вздохнула, будто переживая за всех женщин мира.
Мне пришла в голову странная мысль, к которой то и дело потом возвращался: если Наташу, как рассаду, пересадить с плохой почву в хорошую приодеть, дать возможность ухаживать за собой то она обязательно расцветет в ослепительную красавицу, которой равных на свете не сыщешь. Мысль эта так прочно засела во мне, что девушка сама, улыбнувшись, однажды спросила:
Что, запали на меня? Конечно, приятно, но не советую. С мужем я скоро разведусь и выйду за другого. Так что
Про разницу в нашем возрасте не было сказано ни слова.
С пятилетней дочерью Наташи, которая частенько появлялась на рабочем месте мамы, когда бабушка была занята шопингом, мы быстро подружились. Катюша девочка общительная, а рассказывать сказки я умею. Когда бабушку увидел, вспомнил эту женщину я действительно видел в строительной бригаде Комитета по делам строительства и архитектуре при Администрации Увельского района.
Познакомившись ближе с коллективом таксистов, понял, что в глазах окружающих её мужчин Наташа пользуется безупречной репутацией, и мой интерес к красивой молодой девушке не вызовет кривотолков. Когда все молчали, тупо уставившись в тихо ворчащий телевизор или отлеживали бока, ожидая клиентов, я вел с диспетчером бесконечные беседы рассказывал о себе или слушал её. Потом вспоминая, чувствовал, что кровь течет в жилах быстрее от мыслей об этой ровеснице моей дочери.
За те несколько месяцев, что я проработал в «Дилижансе» мы немало с ней обсудили тем. Самой животрепещущей оказалась мое писательское мастерство. Наташа нашла в инете, прочитала и потом утверждала, что ей нравятся мои рассказы.
Как это у вас получается?
Слова слагать в предложения руку набил ещё в газете. А сюжеты подсказывает жизнь.
Обо мне можете написать? Ужасно хочется прославиться.
Писать о том, как мы сидели и болтали, неинтересно. Нужна завораживающая интрига, чтобы читателей привлечь.
Наташа подняла на меня глаза, в которых плясали искорки смеха.
Я бы хотела такого рассказа, который мне не стыдно читать.
Тогда не поступай так, за что тебе потом будет стыдно. И обратная сторона медали не стыдись того, что естественно. Скажем, в близости мужчины и женщины нет ничего предосудительного, если они оба свободны и не связаны узами брака с другими людьми.
И вы готовы написать о себе такое?
Я неженатый человек И потом даже в сексе есть элементы эротики. А эротика это восхищение красотой тела. Вот как бы ты хотела, чтобы было написано о тебе. Два примера на выбор. «Ложбинка между её грудями, видимая в очень смело расстегнутую рубашку, однажды сведет меня с ума» и «И тут я увидел Наташу верхом на розовом жирафе». Какой больше нравится?
Диспетчер-красавица от души рассмеялась. Потом, застегнув одну пуговицу на своей рубашке, сказала:
Конечно, первый. Я жирафов боюсь и никогда на него не сяду.
Однажды Наташа спросила меня: