Во время очередной заминки, когда Аня рассматривала уродливую поросль пресноводных губок, рядом причалила ещё одна лодка. Помимо трёх индейцев в ней сидели Дима и Никита Покачалов.
Странно. Ведь Дельгадо писал и про горно-шахтенное оборудование, и про ртуть Дима заметил сестру и, недовольный, притих.
Они в последнее время почти не общались. Ночевали в разных частях лагеря, плыли в разных лодках, да и были приставлены к разным сопровождающим.
Зачем Городу Солнца и его соляриям ртуть? продолжил Дима, судорожно обхватив трость и лбом коснувшись её стальной ручки.
Да, любопытно, лениво протянул Покачалов. Развалившись на дне лодки и спиной упёршись в скамейку, он обтирал шею платком. Привычно выглядел взмыленным, утомлённым собственной потливостью. Может, лечились ртутью.
Лечились? не понял Дима.
Ну да. Тогда от жёлтой лихорадки прописывали кровопускание и каломель, то есть хлористую ртуть. Да и вообще, чуть что, советовали паровые ртутные ванны, втирали ртуть в язвы.
Весело.
А то.
Дима в последние дни сошёлся с Никитой. Непривычно было слышать, как они общаются почти на равных. Аня не забыла истерику, устроенную Покачаловым в новоарбатской «Изиде», и не понимала, как он согласился лететь в Перу. Впрочем, его согласия никто не спрашивал. В экспедиции собрались многие из тех, кто имел отношение к Шустову-старшему.
Артуро думает, ртуть в Городе Солнца указывает на золото или серебро. Дима старался говорить тише, словно не желая, чтобы Аня, Зои и Екатерина Васильевна слышали его слова.
Ну да кивнул Покачалов. Он вообще много говорит. Золото А может, и золото.
А при чём тут ртуть? поинтересовалась Зои.
Никита отмахнулся влажным платком, всем видом показывая, что не собирается отвечать. Вместо него ответил Дима:
Если золото мелкое, если В общем, когда золото не получается промыть обычным способом, в него добавляют ртуть. Она притягивает золотой песок, скатывается с ним в единую массу, а весь мусор отталкивает.
Ртуть его в себе растворяет?
Ну да.
Что да? не сдержался Покачалов. Ничего она не растворяет. Ртуть смачивает золото. И получается амальгама.
Потом ртуть выпаривают, поспешил добавить Дима. Где он этого понабрался? Ртуть испаряется, а чистое золото остаётся.
Ну, не совсем чистое, но да, остаётся, кивнул Покачалов. И чем дольше им любуешься, тем больше у тебя изо рта вытекает слюны.
Заодно от радости выпадают зубы, волосы и начинают дрожать руки.
И откашливается гной. Тоже от радости.
Дима, довольный таким перечислением, усмехнулся.
Вскоре выяснилось, что сразу двум лодкам пробило дно. Пришлось вытащить их на красноглинистую отмель и там торопливо латать, заодно заменять повреждённый винт одной из лодок с подвесным мотором. Все понимали, что с каждым днём поломок будет больше.
А чавин? спросил Дима. Ртуть как-то связана с цивилизацией чавин и с их «величайшей тайной»?
Величайшая тайна, буркнул Покачалов. У Шустова, куда ни плюнь, везде mysterium tremendum.
Значит, нет?
Нет. Хотя Не знаю.
Артуро говорит, ртуть у чавинцев была. Собственно, ничего сложного, Дима обращался к Зои. Они добывали киноварь, потом раскаляли её в печах, пока из трещин не начинала стекать чистая ртуть.
Как у тебя просто, усмехнулся Покачалов. А главное, всё чистое. И золото, и ртуть. Ну добывали они ртуть, и дальше что?
Вот и я об этом спрашиваю. Пытаюсь увязать факты. Что, если ртуть для Города Солнца указывает не на золото или серебро, а на что-то, связанное с чавин?
Ответа Дима не дождался. Взревели моторы баркасов.
К концу дня экспедиция упёрлась в порожистый, растянутый на болотистые поймы участок, одолеть который не помогли бы ни фалы, ни попытки провести лодки волоком по берегу. Егоров дал команду готовиться к пешему походу. Экспедиция покидала затхлый уют извилистого русла.
Оба баркаса и пять лодок индейцы завели в заводь, где накрепко причалили их канатами. Обе плоскодонки и две малые лодки, с которых сняли моторы, решено было нести с собой наравне с прочими тюками, а при случае использовать для разведки или переправы через строптивые речки.
Вечером Аня сидела на перетянутых брезентом деревянных ящиках с провизией. Молча следила за суетившимися индейцами. Гадала, как долго продлится их путешествие и чем оно закончится. Тайны, связанные с Городом Солнца, Аню давно не интересовали. Она бы запросто согласилась оставить их в прошлом, согласилась бы так никогда и не узнать участь Шустова-старшего и тайны Затрапезного с его другом-плантатором дель Кампо. Только бы вернуться в Москву, обнять маму сразу, с порога, не позволив ей снять синий, пахнущий выпечкой фартук. Вместе с ней отправиться в загородный дом и, о чём давно мечтала мама, провести там целый месяц, ухаживая за её цветущим садом, за её гортензиями, туями и барбарисами. Хотя какие в конце октября гортензии