А, так вот почему ты вижу, до его тупорылого и заплывшего жиром мозга начало доходить, Сознательно, значит, провоцировал?!Подстава?! Хотел на бабки моих предков раскрутить?!
Нет. Мне от тебя ничего не надо. Кроме того, чтоб ходил как положено. И уважал права других пешеходов. А в суд я подам только встречный иск. Если ты сдуру подашь на меня. Это дошло?
Вижу, молчит. И сопит усиленно. Соображает, стало быть, как бы меня уделать, не подавая в суд. А чего тут гадать будто я не знаю, что додумается только до одного варианта: нанять за деньги тех же мамы и папы каких-нибудь громил, чтоб уже они уделали меня в этом же переулке. Ну, флаг тебе в руки, наивный идиот. Однако говорю другое:
Раз инцидент исчерпан, прощай.
Обхожу его всё ещё стоящую на четвереньках фигуру, и иду себе дальше. Впрочем, боковым зрением посматриваю. А то бывают сюрпризы. Однажды меня попробовали достать шокером в спину. А в другой раз увесистым булыжником.
Но тут всё прошло гладко. Гад всё ещё «осмысливает»!
Но вот и поворот.
Заворачиваю, бегу со всей возможной прытью к перекрёстку. Перед выходом на проспект сбавляю ход я даже не запыхался. Вливаюсь в безликий поток озабоченно-сосредоточенных граждан, с лицами, как у сердитых овец. Всё верно вы все тут, в большом городе овцы! Которых стригут, на которых пашут, и которых рано или поздно пускают на мясо. Или субпродукты это уж с кого как.
Но пока пусть безликий поток несёт меня. До ближайшей мёртвой зоны видеокамер. Я хорошо знаю, где она. Я снова самый обычный подросток, каких по улицам столицы тоже ходят несметные тыщи. Правда, не все могут, как я, завернуть в тёмную подворотню, и, пока никто не видит, снять «очки», стянуть с лица пластимаску, которую вместе с очками и каппой быстро прячу в маленький рюкзак за спиной, и натянуть на футболку клетчатую рубаху, которую на ощупь достаю оттуда же.
Теперь в метро, и доехать до рабочего места.
Спустя пятнадцать минут я на месте. Тут всё в порядке как и всегда.
Пробка на Кутузовском не рассосётся, по-моему, и к третьему пришествию. Не говоря уж о втором. Достаю оттуда же, из рюкзачка, перчатки, оборудование. Держу барахлишко в руках, показывая всем водилам. Начинаю свой привычный марафон вдоль рядов машин. Ага, есть! Вон и первый желающий машет.
Из баклажки с раствором моющего обливаю всё лобовое его потрёпанного Вольво.От души тру губкой из хорошего мягкого поролона главное, не поцарапать его драгоценное стекло!.. Так. Теперь резиновый скребок. Пройтись. Отереть его чистой тряпкой. И ещё раз пройтись по гладкой поверхности стекла. Порядок потёков не будет: гарантия! Но всё равно жестом предлагаю ему побрызгать из омывателя. Он так и делает. Я убираю скребком все брызги, всё чисто. Он доволен, кивает. Отлично. Теперь он приоткрывает боковое, суёт купюру. Говорю:
Спасибо!
Дело сделано. Следующий. Ага вон и он. Видел, похоже, что я не халтурю.Ну вот и славно. Мне кажется, что пару десятков раз я уже встречал здесь своих «постоянных клиентов». Тоже, конечно, неплохо иметь постоянных клиентов, но не получится. Через ещё месяц сезон закончится, а с началом нового я перейду в другое место. Чтоб не светиться. А то в последнее время менты уже пытались меня
Ага, ещё с вами, гадами продажными, я не делился!
До Базы добрался к четырём. Благо, метро позволяет рассчитывать время это вам не машина. У входа встретил Рыжего. Обнялись, жест, кивок. Он говорит:
Похоже, придётся мне переходить на другое место. А то от чёртова реагента у меня началась типа аллергия, и показывает руки возле локтей.
Всё верно. Покраснение, бардовые точки типичная аллергия. Говорю:
Могу с тобой поменяться. Ты же знаешь мою точку?
Знаю. Но Твоя же работёнка, вроде, полегче? Ты Согласишься?
Да. Чего не сделаешь для члена. Братства. Завтра давай тогда после начального сразу к тебе.Представишь меня как своего младшего брата. Двоюродного. Ну а у меня работа представления начальству не требует. Заступай, когда тебе угодно. Только
Поосторожней с полицией. Ко мне уже присматриваются.
Понял. Ничего не впервой.
Заходим внутрь, сдаём рюкзаки в гардероб, тёте Любе. Тётя Люба у нас уникум. Такое впечатление, что она в этой гардеробной работает ещё со времён самого Сталина. Ну, или Хрущёва. Выглядит в точности, как в фильме «Карнавальная ночь»: синий застиранный халат, косынка на голове Законсервирована. Иза пятьдесят лет нисколько не изменилась: всё такая же вечно всем недовольная и вредная. И придирается по всяким мелочам. Вот и сегодня: