Мне пришла в голову совершенно крамольная мысль: на виллу господина Почтеннейшего Начальника Тайного Сыска было совершено грабительское нападение, но я поспешно прогнал дурацкую идею прочь: совершенно невозможно! Хотя
Ничего не понимаю! решительно заключил я, обращаясь к своему лохматому отражению в зеркале.
Отражение сочувственно покивало, кое-как связало непослушные космы в хвост и отправилось одеваться. Мне ничего не оставалось, кроме как послушно последовать его примеру.
На пороге спальни мне пришлось выдержать настоящее сражение со своим зверинцем. Армстронг и Элла, два мохнатых чудовища, которые когда-то были котятами, возмущенно мяукали: им, знаете ли, кажется, что я очень неплохая грелка для постели, где они обожают валяться. Друппи, хвала Магистрам, не мяукал, поскольку родился собакой. Зато этот непоседливый центнер всклокоченного белого меха решил, что я встал специально для того, чтобы прогуляться с ним по окрестным кварталам. Теперь пес восторженно прыгал вокруг меня и лез обниматься.
Извини, милый, но тебе пока ничего не светит, виновато сказал я собаке. Скажи спасибо своему любимчику, сэру Джуффину, это он во всем виноват.
Друппи разочарованно присел на задние лапы и озадаченно помотал головой. Кажется, он просто не мог поверить, что человек, которому он после первого же знакомства отвел почетное место в своем любвеобильном сердце, мог сотворить такую вопиющую гадость отвлечь меня от долгой прогулки с ним. Я ласково погладил большую умную голову собаки, подавил отчаянный зевок, поплотнее завернулся в Мантию Смерти и покинул свои апартаменты.
Нет ничего лучше, чем ясное, солнечное весеннее утро в старом центре Ехо. И нет ничего хуже, чем ясное, солнечное утро в любое время года и в любой точке Вселенной, если вам не дали выспаться. Поначалу мне приходилось подавлять настойчивое желание изловить всех солнечных зайчиков в округе и собственноручно набить морду каждому из них. У меня вообще весьма тяжелый нрав, а уж после принудительной побудки он обычно зашкаливает за отметку «отвратительный». Если бы сейчас вдруг выяснилось, что этому прекрасному Миру угрожает какой-нибудь очередной апокалипсис, я бы, скорее всего, вежливо осведомился, что я могу сделать, чтобы ускорить его наступление.
Но когда я пересекал мост Гребень Ехо, мне на нос села маленькая пестрая бабочка. Через мгновение она убедилась, что сей замечательный предмет не является цветком, и поспешно улетела, но моя хмурая физиономия уже расплылась в умиленной улыбке, каковая безнадежно заблудилась в окрестностях лица и продолжала блуждать там, даже когда я переступил порог гостиной Джуффина. А ведь я собирался начать наше общение с прочувствованного монолога на тему «сэр Макс тоже живой человек». Намечалось даже небольшое театрализованное представление. Пожалуй, обошлось бы без продолжительных глубоких обмороков, но я твердо вознамерился воздеть воспаленные очи к небу, драматически стиснуть виски дрожащими пальцами и зевать до хруста за ушами. Не могу сказать, что я действительно надеялся, будто мне удастся растрогать этого злодея, но я был просто обязан попробовать.
Ничего не вышло, к моменту встречи я пребывал в совершенно лучезарном настроении. Зато Джуффин был мрачен, как отражение грозовой тучи в тусклом зеркале. Он поднялся было мне навстречу, серебристое лоохи сверкнуло в лучах полуденного солнца, как крылья стремительной чайки, но на середине пути шеф вдруг передумал и рухнул обратно в кресло. Адресовал мне тяжелый испытующий взгляд исподлобья и отвернулся к окну.
Можно подумать, что это не вы меня, а я вас разбудил, заметил я, разглядывая его насупленные брови. Что-то случилось?
«Что-то случилось» это еще слабо сказано, буркнул Джуффин. Скорее уж «стряслось». Или, если быть точным, неминуемо стрясется в самом что ни на есть ближайшем будущем. Да ты садись, Макс. Устраивайся поудобнее, разговор предстоит долгий. Извини, что я не дал тебе выспаться, но тут такое творится
Он нетерпеливо махнул рукой и умолк, задумчиво уставившись в окно. Решал, с чего начать, я полагаю.
Признаться, я опешил, услышав его извинение. Приятно, конечно, иметь дело с вежливым человеком, но такое поведение совершенно не вязалось с обычными манерами шефа. Предполагается, будто каждый сотрудник Тайного Сыска должен испытывать глубокую искреннюю благодарность за то, что его до сих пор не убили, и больше ничего не требовать.