Григорий Бакланов
Григорий Бакланов; Избранные произведения в 2-х, 2. том
Изд-во: "Художественная литература", Москва, 1979
OCR и правка: Александр Белоусенко, 23 июня 2002.
Рассказ
В суде первой инстанции слушается дело профессора Осипова. Летом прошлого года он оперировал больного, и больной после операции умер. Судебно-медицинский эксперт Корзун, производившая вскрытие, дала свое заключение, и возникло дело.
Была внимательнейшим образом исследована тридцатипятилетняя практика профессора Осипова, от тех времен, когда он еще не был профессором, до этого последнего случая. Несколько месяцев длилось следствие, и вот теперь идет суд, допрос свидетелей.
– Свидетельница Боборыкина! – вызывает судья и смотрит в зал.- Боборыкина явилась?
– Она только что была здесь,- отвечают из группы экспертов, сидящих на двух отдельных скамьях.
Эксперты – люди пожилые, убеленные и умудренные. Помимо ученых званий и степеней каждый из них обременен многими обязанностями, и слушание дела откладывалось уже не раз: сначала один эксперт должен бы уехать в Ленинград, где шла научная конференция, потом из Австралии ждали возвращения другого эксперта. Что-то около двух недель ждали.
Моложе всех Корзун. У нее нет научных степеней, но на ее стороне молодость и она – женщина. Она хорошенькая, темненькая, с живыми умными глазами. Ее присутствие сообщает старикам ту живость, которой они в силу своего возраста давно уже лишены, живость по воспоминанию. С галантностью, заменяющей пыл, они слегка ухаживают за ней, хотя для большинства она противник в этом заседании. Это она проводила вскрытие. Последний ее вопрос свидетелю защиты, которого допрашивали только что, был настолько тонок и невинен внешне, что адвокат не сразу разгадал его скрытый, грозный для обвиняемого смысл. И долго еще старики эксперты переглядывались между собой, значительно подымая брови.
– Вы не будете любезны позвать Боборыкину? – обращается к ней судья и улыбается.
В улыбке этой признание. Ценное признание, поскольку судья тоже женщина, и женщина интересная. У нее большие с холодком серые глаза, мужской склад лица. В своем кругу она пользуется успехом.
Вне этого судебного разбирательства, в обычной жизни сферы влияния этих двух женщин настолько различны, что они могли бы даже дружить, каждая признавая достоинства другой и не заходя за условную черту.
– Охотно позову,- говорит Корзун и возвращает улыбку.
Простучав энергично каблуками меховых сапожек, она выглянула в коридор.
– Боборыкина!
Серое с черной отделкой платье джерси, дорогое, но чрезвычайно скромное внешне, сидит на ней так, что, и вставши, она не оправила его. И пока, приотворив дверь, она зовет свидетельницу, эксперты смотрят на нее. Она знает это, чувствует их взгляды, и один ее сапожок, носочком опертый об пол, поводит каблучком из стороны в сторону, из стороны в сторону.
– Боборыкина!
Безответно. Покачав головой – такое легкомыслие свидетельницы! – вновь улыбнувшись судье, она выходит в коридор. Слышно, как она там зовет Боборыкину.
В зале ждут. Сквозь пыльные после целой зимы, еще заклеенные окна ломится горячее весеннее солнце, в зале будто дым стоит. У экспертов слипаются глаза, от спины прокурора в шерстяном мундире только что пар не идет. Народу в зале немного. Рядом слушается дело об убийстве из ревности, так там и сидят, и стоят, и у дверей толпится народ.
Наконец вернулась эксперт вместе со свидетельницей: в соседнем зале ее нашла.
Корзун садится на место как свой человек. Боборыкина стоит у всех на виду, испуганная.