Просто ты живешь в ином медиуме, вот и все, в более современном медиуме, в котором сможешь до конца жизни оставаться молодым, здоровым и сильным, и у тебя никогда не появятся морщины, и ты никогда не сделаешься таким же старым и озлобленным, как мы. Вот и вся правда, просто Теренс не хочет ее принять.
Но Лемми ей не ответил. Он смотрел на монитор. Перед Сердцевиной Лондона притормозил огромный грузовик с прицепом и теперь въезжал в автоматически раздвинувшиеся ворота. Странно, но в кабине грузовика не было окон, поэтому Лемми не смог определить, кто или что сидит за рулем.
- Почему бы тебе тогда не присоединиться к ним, Кларисса, золотко? - фыркнул Теренс, его старческие глаза блеснули. - Почему бы тебе не попросить, чтобы твои мозги переложили в банку, а тебя саму подключили к Полю?
Лемми подобрался еще ближе к экрану.
- Эй, смотрите! Он там! Тот белый зверь. Вон там, возле того большого серого дома!
- Ох, Лемми, Лемми! - воскликнула, подбегая к нему, Кларисса. - Ты такой…
- Ради всего святого, возьми себя в руки, женщина! - рявкнул старик.
Он вытащил на середину комнаты стул.
- Что ты делаешь? - воскликнула она.
- То, что давно следовало сделать. Отправляю этого беднягу домой.
Взобравшись на шаткий стул, он потянулся к невидимому предмету под потолком.
- …Два… три… четыре… пять.
Лемми сидел на стуле в уютной маленькой гостиной, где проводил вечера со своими родителями, Дороти и Джоном. Джон смотрел телевизор. На каминном коврике свернулся серо-голубой мультяшный кот по кличке Мышастик (продавец на дот.лэндском рынке утверждал, что у него органическая центральная нервная система. Кто знает? Может, и правда. Может, где-то на полке в Сердцевине Лондона у него тоже есть свой маленький аквариум и свой маленький плевок овсянки).
Взметнув подол юбки нового платья, вошла мама Лемми.
- А где туш?!
Она закружилась по комнате. И папа Лемми (который был похож на рок-звезду былых времен, только вот слишком часто улыбался) развернулся в кресле и восхищенно присвистнул.
- А, Лемми! Привет, милый! - улыбнулась Дороти. - Я и не слышала, как ты вошел!
- Ух, ты! - удивился отец. - И я! Тихо же ты прокрался, приятель. Я понятия не имел, что ты дома!
- Так что скажешь, Лемми? - спросила Дороти.
- Классное платье, мам, - отозвался Лемми.
- Это не просто платье, милый. Твой добрый папа сделал мне чудесный подарок на день рождения и сапгрейдил меня до двухсот пятидесяти шести. Разве не видишь разницы? Думаю, я просто замечательно выгляжу.
- Дождь начался, - сказал папа Лемми.
О дожде можно было узнать по слабым серым потекам, которые возникали в комнате, точно помехи на телеэкране. Но Лемми и его родителям они не мешали. Потеки были едва различимы, и почему-то от них еще уютнее было сидеть перед телевизором у камина. Ни Лем-ми, ни его родителям никогда не приходило в голову спросить себя, откуда они берутся.
Но в это самое мгновение Лемми вдруг понял. У их дома нет физической крыши. У него нет ни физических потолков, ни физического второго этажа, совсем ничего, что укрыло бы их от физического дождя, который падал с физического неба. В физическом мире тут не было ни телевизора, ни камина, ни ламп, ни пушистого ковра, ни уютных кресел, ни Мышастика, ни Дороти и Джона, ни самого Лемми, а был лишь пустой кирпичный остов, открытый непогоде и ветрам, развалина в ряду других таких же посреди заброшенного города.
- Я как раз подумал, какая у тебя красивая кожа, - сказал он. - Двести пятьдесят шесть, говоришь? Тогда все ясно.
Рассмеявшись, Дороти взъерошила ему вихры на затылке.
- Врунишка! Если бы я не сказала, сам бы ты не заметил. Примостившись в просторном кресле возле мужа, она положила
ему голову на плечо.