А эти шлюхи, ясное дело, были голодны – Недотепа видела это и без очков. Слишком тощие и старообразные, чтобы привлекать внимание настоящих педофилов, шляющихся в окрестностях. Так что пока они не нагуляют себе сиськи и не начнут нравиться менее порочной публике, им придется ограничиться осмотром мусорных ящиков да грабежом мелкоты. От их намерения поживиться за счет Недотепы и ее малышей в ее сердце вспыхнула лютая ненависть, но откупиться от них было все же дешевле. Если они ее изобьют, как же она станет руководить своими ребятишками? Поэтому она отвела обеих шлюх к одной из своих заначек и появилась перед ними, держа в руках бумажный пакет, где лежала половина сладкой булочки.
Булочка уже заплесневела, ибо не меньше двух дней пролежала в заначке, дожидаясь именно такого случая. Шлюхи жадно схватили пакет, разодрали бумагу, и одна из них тут же откусила большую часть сдобы, даже не подумав отдать остаток своей компаньонке. Вернее сказать, своей бывшей подружке, ибо подобные действия обычно порождают разборки и драки.
Обе тотчас же сцепились, выкрикивая ругательства, вырывая пригоршни волос и царапаясь грязными когтями. Недотепа пристально следила за ними, надеясь, что они все же уронят остаток булки, послуживший причиной ссоры. Как бы не так!
Сдоба отправилась в рот той же девчонки, которая сожрала и первую порцию. Она же выиграла и сражение, обратив соперницу в бегство.
Недотепа обернулась и неожиданно обнаружила у себя за спиной того шибздика с мусорного ящика. Она чуть не упала, споткнувшись об него. Озлобленная тем, что хорошую еду пришлось отдать грязным шлюхам, она наподдала коленкой под зад малышу, отчего тот тут же упал.
– Нечего торчать за спиной человека, если у тебя нет желания получить под зад, – оскалилась Недотепа.
Он встал, не сводя с нее требовательного и чего‑то ждущего взгляда.
– Ничего ты, коротышка‑недоносок, от меня не получишь, – рявкнула Недотепа. – Я для тебя изо рта моих ребят ни единой горошины не вытащу. Ты‑то весь целиком и одного боба не стоишь!
Теперь, когда хулиганки ушли, кодло Недотепы стало постепенно собираться вокруг нее.
– А зачем ты отдала им еду? – спросил ребенок. – Раз уж она тебе так нужна?
– Ax, извини‑подвинься, – отозвалась Недотепа. Теперь она говорила громко, чтобы ее слышало все кодло. – Значит, я так полагаю, что имею честь беседовать со здешним боссом?
И ты такой сильный и могучий, что без всякого труда можешь отстоять свою жратву, так что ли?
– Я – нет, – ответил малыш. – Ведь я и одного боба не стою, помнишь?
– Ага, я‑то помню. Может, и тебе стоило вспомнить об этом и заткнуться, а?
Компашка Недотепы заржала.
Не смеялся один шибздик.
– Тебе надо обзавестись собственным громилой, – сказал он.
– Я не ищу себе громил, я от них избавляюсь, – ответила Недотепа. Ей болтовня шибздика пришлась не по душе: все‑таки он ей возражал. Еще минута, и придется сделать ему больно.
– Ты отдаешь еду хулиганам каждый день. Отдавай ее одному, и за это он будет отгонять от тебя других.
– Полагаешь, я никогда не думала об этом, дурачок? – сказала Недотепа. – Но ведь если я его куплю, то чем потом удержу при себе? Он же не захочет драться за нас!
– Не захочет, придется убить, – ответил малыш.
Такой ответ привел Недотепу в бешенство. Привел своей очевидной глупостью, а также наличием какого‑то скрытого смысла, постичь который она не могла. Она снова наподдала ему коленкой, и он снова упал.
– А может, лучше начать с того, что я пришью тебя?
– Но ты же помнишь, что я не стою и одного боба? Убей одного громилу и найми другого.