Покрутив головой и поневоле прищурившись, сквозь сизую полосу табачного тумана я оглядел публику первых рядов. Вот она пастораль урбанизированного века. Бритые головенки, массивные загривки, в кулаках утопленные по самые шляпки жестяные емкости. Элита, блин, грядущего миллениума! А вон, кажется, и его величество господин президент. Расстегнутый ворот, волосатая грудь, цепочка, само собой, в палец толщиной и мальчики по бокам. Одно слово бычара!.. Если пойдет все тем же ходом, лет этак через пять получим такого же красавца в Кремле. Это я вам конкретно обещаю. То есть не я, понятно, а время. Меня, бобика рядового, никто и не спросит. А спросили бы, давно бы правила Россией какая-нибудь дамочка. Алла Пугачева, к примеру, или Тамара Гвердцители. Я так понимаю, если петь умеешь, с законами по-любому управишься.
Секундант, миниатюрный и веснушчатый Серега, тряхнул мне напоследок руку, не очень уверенно посоветовал:
Держи его на дистанции, Бил. Особенно поначалу. Не вяжись, хай-кики побросай. Короче, помотай как следует, а после третьего раунда он сам сдуется. Точно тебе говорю! Вон какая туша! Как выдохнется, так и начнешь его месить.
Само собой! Начать и кончить это нам только давай. А как советовать все чатлане! Спасибо, что подсказал. Век живи, век учись! И куда бы мы делись без наших многомудрых советчиков?
До третьего не подставляйся, слышишь?
Я хмыкнул. Дожить бы До этого самого третьего. Потому как, кто я такой? Не Тайсон и даже не Костя Цзю. Так боксеришка средних способностей и умеренной прыти. А они тут с самого начала учились бить всеми четырьмя копытами. Уральское, блин, бушидо. Даже башкой к кирпичам, по слухам, прикладывались. А доброго Била этому не учили. Почти. Бил-Кирилл вырос на джентльменских кулачных правилах, и чего вы от него хотите, господа хорошие? Конечно, скорблю, но факт есть факт, и чистый бокс подле восточного не пляшет. Кое в чем за последний год нас все-таки пробовали поднатаскать, но все это было сущим ученичеством.
Рефери приглашающе свел руки, меж ладоней его проскочила незримая молния, и мы тронулись из углов парочкой горных баранов. Подобие рукопожатия для публики, и понеслась
Он двинулся на меня, как танк на панфиловца. На пару моих деликатных плюх, кажется, и внимания не обратил. Вероятно, можно было встретить его жесткой серией, поставить на место, но я их тут уже насмотрелся этих крутолобых хозяев дворца. Толянчик тоже пытался останавливать, и что вышло? Полный облом. Вот и нечего духариться, тем более, что подбородок у противника был точь-в-точь как мое колено! Вот и соображай, имеет ли смысл по такому колену бить? Только кулаки расшибешь. И по гениальному Серегиному совету я пустился в бега. Пара кругов, легкий выпад, летящий в никуда хай-кик, и снова пара кругов. Кружусь, как бабочка, жалю, как пчела Ха-ха и хе-хе! Мой противник в таком случае тянул на шмеля злого, мохнатого, не отстающего от меня ни на шаг. Увы, это в боксе можно кружить и кружить. Здесь шли на столкновение без затейливых выдумок, цепляли ногами, подлавливая на разворотах. Я показал «шмелю» классическую двойку попал в грудь и в голову. Эффект ноль, в ответ же схлопотал пинок по бедру да такой, что едва устоял на ногах. И еще разок по тому же самому месту. На мои же встречные удары в голову парень по-прежнему не обращал никакого внимания. Вот что значит лицевая мускулатура! А я-то, наивный, полагал, что такой не бывает. Бывает, братцы! Еще как бывает!
Выпадом фехтовальщика я достал громилу в ухо, он мотнул головой и чуть зацепил меня по виску. И сразу на верный шажок я приблизился к блаженным ощущениям Толяна. Иноки из поднебесья дружно дернули за веревки, раскачивая медные пудовые языки. Колокола дрогнули и загудели пока еще издалека, но уже довольно отчетливо. А в следующую минуту этот слон зажал меня в угол с самыми серьезными намерениями все равно как подгулявший матрос нехрабрую девочку.
Тоску и грусть вот, что, по идее, должен был я испытать. Не люблю хамства, хоть тресни. Обижаюсь и начинаю грустить. Только вот некогда было что-либо ощущать, потому что, ускользнув от встречного крюка, этот носорог плечом вонзился в мою грудь и поднажал так, словно вышибал дверь затопивших его соседей. Правда, правда! точно бревном навернул. Что-то там даже треснуло внутри. Ребра они ведь, ешкин кот, не из титана!