– Там теперь столько промышленных предприятий, что никакой растительности не осталось. И дети рождаются уродами, и…
Грег кивнул и недовольно скривил губы.
– Мертвая долина. Да, я ее знаю. Поверьте, политиканы нам уже плешь проели из-за нее, хотя там не наши компании, а международные – европейские, южноамериканские. Спору нет, они там и впрямь хватили через край, и, конечно, их надо как-то сдерживать. Но нам, американцам, нужно уразуметь одну вещь: скоро мы будем плестись в хвосте у всего мира.
Щелк. Хулио с кувшином исчез с экрана, и его место заняла очень-очень беременная Кэри в мешковатой белой блузе и мешковатых розовых штанах. Она стояла перед белым типовым коттеджем и сияла улыбкой. На заднем плане виднелись высокие железные трубы, посылавшие в небо струи черного дыма, как на детском рисунке.
– Я не снимала розовых вещей, – сказала Кэри. – Чтобы родилась девочка.
– Твоя Вики – прямо куколка, – сообщила ей Фей.
– Кабы не эти правительственные предписания, – сказал Риду Грег, – наша компания перебралась бы в Бразилию еще двадцать лет назад. Конечно, я тоже защитник окружающей среды. В конце концов, все мы дышим одним воздухом. Но надо взвешивать «за» и «против». Этим южным странам просто необходимы наши заводы, и они охотно пускают нас к себе.
– Долго вы там пробыли? – спросила Фей.
– Полгода, – Кэри мечтательно улыбнулась, глядя на себя беременную и вспоминая о чем-то. – Я так раздалась, что думала, у меня будет тройня.
– А эти там, они плодятся как кролики, – подал голос Грег. – Но по ним не видно. Я о женщинах. Идет по дороге, и не скажешь, что на сносях. Потом присядет на корточки, и нате вам.
– Ну, не так все просто, – со смехом поправила его Кэри.
– Думаю, работа с роженицами у них далека от наших стандартов, – сказала Фей.
– И в этом – одна из причин нашего возвращения, – объяснил Грег. – И, конечно, мы хотели, чтобы Вики родилась в Штатах.
Щелк.
– А это – озеро нашей компании, – сообщила Кэри.
Люди на берегу представляли собой весьма разношерстное общество.
– Американцы – они и в купальниках американцы, – сказала Фей.
– Помнишь то лето, когда мы жили на озере Монекуа? – спросила Кэри. – Правда, похоже?
– Да, только там не было вулканов.
– Может, на следующий год опять туда выберемся? – предложила Кэри.
– Там теперь нельзя купаться. Оно то ли зацвело, то ли заросло.
– О, какая жалость, – с лучезарной улыбкой ответила Кэри. – Зато можно плавать в океане.
– А это опять Хулио? – спросил Рид, глядя на экран. – И дети все его?
– Я же говорил, они – что твои кролики, – сказал Грег. – Разумеется, нам пришлось пустить местных на наше озеро. Мы же демократы.
Один из малышей на слайде полз к воде.
– А где его ноги? – поинтересовалась Фей.
Щелк.
– Что? – переспросил Грег.
– Ничего, ничего, – Фей нахмурилась, глядя на белую стену.
– Слайды кончились, дорогая, – сообщил Грег. – Сейчас без семи минут восемь, – добавил он, взглянув на свои часы – порождение новейших технологий. – Ты просила сказать.
– Да. Боже мой! – воскликнула Кэри и поднялась. – Обед через пять минут. А потом, если захотим, посмотрим остальные.
– Может быть, на сегодня хватит? – ответил Грег.
– Хочешь, помогу? – вызвалась Фей.
– Не надо, – сказала Кэри. – Сиди себе.
Но куда там. Оставив Грега и Рида обсуждать предписания и ограничения, женщины отправились на кухню, где мерцали маленькие красные лампочки, оповещая о приближении трапезы. Кэри заглянула в окошко духовки.
– Боже мой, как же хорошо вернуться к современным приспособлениям.
– А в Бразилии у вас их не было?
– Микроволновок? Ты шутишь? – Кэри сняла крышку с кастрюли, и в воздух поднялся клуб пара, благоухающего овощами.