На труп он старался не смотреть, особенно на нож. Вернувшись из ванной, он распахнул встроенный шкаф и уставился на его полки. Хорошо бы растворить труп в кислоте и смыть в канализацию, но где взять столько кислоты? Нет, придется все-таки тащиться в магазин за ковром и выносить тело в нем. Внезапно он заметил на полке большой моток цветных парашютных строп. Мужик, у которого он снял квартиру, в молодости занимался альпинизмом и хранил остатки снаряжения для лазания по горам.
Мысли Кирилла завертелись в определенном направлении. Можно обвязать тело стропой, забраться на крышу и вытащить его туда. Но, даже в не совсем здравом уме, он понимал, что затащить на высоту восьми этажей такой груз ему не по силам -- квартира находилась на седьмом этаже четырнадцатиэтажного дома. Значит надо спустить его вниз -- это куда легче!
Судорожной рысью Кирилл бросился в комнату и распахнул дверь на балкон. Дом был спроектирован в свете современных веяний архитектуры -- балконы на его фасаде располагались группами, так что под его балконом был просвет в четыре этажа, а на втором этаже прямо под ним находился уже не балкон, а целая терраса. Кирилл неоднократно видел сверху владельца этой террасы -толстого бритоголового "нового русского". Тот частенько устраивался с комфортом в шезлонге на солнышке и глушил несметное количество пива. Иногда в его компании наблюдались и разнообразные сексапильные девицы, следовательно, никакой жены там не было. Ура-ура-ура! Толстяк наверняка мотается по своим новорусским делам, размахивая мобильником. Значит, нужно срочно спустить труп, пока он не вернулся.
Хихикая от радости за свою сообразительность, Кирилл бросился в прихожую и схватил труп под мышки. Тот оказался даже тяжелее, чем можно было представить, но воодушевление помогло Кириллу дотащить его до балкона и усадить у перил. Потом он сбегал за мотком и обвязал податливое тело фиолетовой стропой. Нож, торчащий пониже правой лопатки, изрядно мешал, но Кирилл не решился его вытащить, опасаясь испачкаться в крови.
Завершив процедуру, Кирилл задумался -- по этой стропе каждый дурак поймет, откуда прилетел подарочек. Придется все переделать. Он развязал стропу и отмотал примерно половину мотка, пропустив шелковую ленту под мышками мертвеца. Затем, шумно пыхтя от усилий, поднял его повыше и осторожно перевесил через перила. Стропы он предусмотрительно просунул между металлическими прутьями, чтобы облегчить спуск.
Стараясь не дышать и не смотреть в лицо мертвого Васюкина, он легонько подтолкнул того и вцепился в стропы. Тело послушно перевалилось вниз, и Кириллу пришлось туго. Он едва не выпустил груз, потому что стропы скользили, обжигая руки. Скрежеща от усилий зубами, он старался опускать груз постепенно, но страх подгонял. Казалось, труп никогда не достигнет террасы. К тому же с каждой секундой он становился как будто все тяжелее.
Когда, наконец, стропы ослабли, Кирилл был на грани помешательства. Не веря своему счастью, он глянул вниз. Егор Васюкин удобно расположился ничком на пластиковом коврике рядом с шезлонгом и синтетической пальмочкой. Словно лег загорать прямо в джинсовом костюме и с ножом в спине. Оставалось только вытащить стропу. Кирилл бросил вниз один её свободный конец и принялся сматывать другой в моток. Руки саднило, но душа ликовала. Даже голова, казалось, стала меньше болеть. Ну вот и все -- он радостно огляделся вокруг. И онемел. Этажом выше, на балконе, перпендикулярном его собственному, стояла женщина и с неподдельным интересом наблюдала за ним.
Кирилла прошиб холодный пот, рот сам собой открылся, а дыхание, наоборот, перехватило.
-- Привет! -- сказала женщина.
2 000 год. Лика.
Утро выдалось солнечным и теплым.