Он осторожно прокрался ближе. Под ногой неловкого охотника хрустнула ветка. Дьен резко обернулся. В руке его появился заостренный обломок оленьего рога.
А, это ты, Дьен облегченно убрал оружие за пояс куртки.
Что ты тут делаешь? строго прошипел Мельх, стараясь во всем подражать старейшине.
Как ты не видишь, вытер потный лоб мальчишка, я твой рассказ про Гьена зарисовал.
Только теперь Мельх заметил на светло-сером камне едва заметные белые контуры людей и животных, процарапанные чем-то острым.
Я увидел, как свалившийся кусок скалы оставил след на спине каменного зверя. И я придумал Потом, посмотрит кто-нибудь, и вспомнит историю про Гьена-Охотника.
Так их же скоро не видно будет, с усмешкой проговорил Мельх, вглядываясь в неровные линии.
Юноша задумался. А ведь на самом деле. По этим рисункам в любое время можно будет рассказывать детям, и не только им. Ни одна история не забудется.
Идем к остальным, скомандовал Мельх, а завтра перенесем костер сюда
На головы ребятишек спустились черные крылья короткой ночи. Пройдет еще совсем немного времени, и птица Ночи полностью закроет солнце. Бесчисленные искорки далеких костров засверкали на широко раскинутых крыльях. Долгой бессолнечной зимой только эти костры с небес будут освещать дорогу охотников. Мельх внимательно всмотрелся в образовавшийся узор, выискивая знакомые образы. Вон широкая лыжня Гьена-Охотника, вот тут Гьен потерял одну лыжу. Вот он подобрался к большой Лосихе. Мельх видел в россыпи небесных костров еще одну охотничью историю.
Вот бы все это нарисовать на камне, подумал он, прислушиваясь к ровному дыханию уснувших малышей
***
Несколько последующих дней Мельх пробирался к спине каменного зверя, торопясь завершить начатые Дьеном рисунки. Юноша старательно углубил тонкие линии. Выведав у колдуний племени состав красок, Мельх вместе с Дьеном тщательно натерли рисунок темным цветом. Теперь фигуры и линии ярко выделялись на светлой поверхности камня.
А давай, в глазах Мельха сверкнули озорные искорки, нарисуем на лосе людей. Будто они на нем катаются.
А разве так можно? на мордашке Дьена промелькнуло удивление.
Можно, уверенно ответил Мельх.
В голове юноши закрутились мысли. Он радостно потер ладони.
Я еще столько рассказов на камнях нарисую
Дьен
Возле стойбища появились чужаки. Они остановились на пригорке. Дьену еще не приходилось видеть людей не своего племени. А тут их прибыло столько, сколько пальцев на обеих руках. И мужчины и женщины. Одеты чужаки оказались совсем не так, как жители стойбища. Вместо изукрашенных привычных малиц, носили они нечто совсем странное. Одежда их имела одновременно и рукава и штанины. По случаю теплой погоды капюшон, так же приделанный к костюму, болтался на спине. На ногах они носили меховые сапоги. Вся одежда густо расшита мелкими шариками. Приглядевшись, Дьен узнал материал шариков. Бивень шоха!
Племя Далекой Белой Реки! Путь от того племени до стойбища ох и неблизкий. В глухом лесу живут люди Далекой Белой Реки. Язык их, хоть и похож, но все-таки отличался от языка жителей стойбища
Мальчишка собирался было бежать к Мельху, поговорить о пришлецах.
Зачем они пришли? раз за разом повторял Дьен, бегая от жилища к жилищу.
Мельха никто не видел.
И куда он только подевался?
Племя Далекой Белой Реки принесло изделия для обмена.
Люди Далекой Белой Реки разложили то, что они намеревались поменять.
Жители стойбища долго рассматривали принесенное, покачивая головами, прицокивая языком. Охотники внимательно изучали гладкие костяные, роговые и каменные ножи, иглы, наконечники. Особенно заинтересовали соплеменников странные конструкции, напоминающие выдолбленные каменные чаши, в которых люди стойбища готовили мутную похлебку. Дьен не раз и не два замечал, как женщины стойбища нагревали в пламени очага камни и бросали в воду. Так и варили мясо
Изделия племени Далекой Белой Реки оказались не в пример легче и тоньше. В них, наверное, не так нужно похлебку готовить.
А как?
Хромая Гая рассеянно вертела ярко-оранжевую посудину. Глаза вопросительно оглядели посланцев племени Далекой Белой Реки.
Прибывшая с чужаками женщина что-то проговорила своему спутнику. По лицу мужчины промелькнула снисходительная улыбка.