Она была сама не своя от страха да еще в голове все плыло от затхлой сырости.
- Разумеется. - Он достал из заднего кармана брюк пухлый конверт. Здесь вся сумма. Не нужно сейчас пересчитывать, моя милая. Вы на виду. Где чертежи?..
Ей хотелось поскорей завершить эту опасную сделку. Она отдала ему чертежи: несколько страниц со сложными электрическими схемами, включая плавкие предохранители, систему кондиционирования воздуха и множество сигнальных устройств. Он мельком проглядел чертежи, став вполоборота к осьминогу...
- Так... - Он убрал выкраденные ею бумаги в задний карман. - Вот и закончилось наше весьма удачное сотрудничество. - Он улыбнулся, а его серые с синеватым отливом глаза сделались вдруг холодными, как две грязные льдинки. - Ах да... вот еще что...
- Нет! - наотрез отказалась она. - Хватит! Меня не волнует...
- Помилуйте. - Он примирительно поднял руку. - Мне больше ничего не нужно. Я вполне удовлетворен. Вы были так покладисты, так надежны, с вами так приятно работать... Позвольте мне отблагодарить вас от себя лично... скромным пустяковым подарком. - Он вынул из кармана квадратную коробочку, аккуратно перевязанную красной с золотом ленточкой, а на золотой этикетке было написано волшебное слово "Диана". - Пожалуйста, примите... Такая хорошенькая девушка должна ухаживать за своими руками.
Она взяла коробочку, обескураженная его неожиданной добротой. Крем для рук "Диана" делали только для очень состоятельных людей. С этой коробочкой в руках она чувствовала себя еще более разбогатевшей, чем в тот миг, когда он передал ей конверт.
- Ой... спасибо...
- Вам спасибо, моя прелесть... прощайте.
Он растворился в толпе, как маленькое доброе привидение: вот только сейчас улыбнулся ей и тут же пропал. Исчез в мгновение ока, и трудно было поверить, что когда-нибудь он стоял рядом.
Перед нею вырос крупный краснолицый ухмыляющийся мужчина в желто-голубой цветастой рубашке.
- Я Томпсон из Миннеаполиса, - прогудел он. - Видали, что вытворяют эти чертяки дельфины? Я в жизни такого не видал!
Она поглядела на него без всякого выражения и бочком, бочком улизнула в сторону, а потом, когда удостоверилась, что ей не грозят его лапы, повернулась и спокойно пошла к выходу, зажав в руке коробочку с кремом, в которой притаилась ее смерть.
Сейчас, в разгар сезона, аэропорт и железнодорожный вокзал находились под неусыпным надзором полиции. К тому же на трех главных шоссейных дорогах при въезде в город были выставлены полицейские посты. На пропускных пунктах полицейские с профессиональной памятью на лица ощупывали жестким казенным взглядом каждого прибывающего пассажира. То и дело кого-нибудь останавливали взмахом руки. Мужчину или женщину выуживали из медленно продвигающейся очереди приезжих и отводили в сторону.
Разговор происходил всегда один и тот же: "Привет, Джек (либо Лулу, или Чарли)... Получил обратный билет? Советую воспользоваться им: здесь ты не нужен".
На дорожных постах беседовали в том же духе и заворачивали машины на Майами.
Эти полицейские кордоны мешали сотням крупных и мелких воришек орудовать в городе и обчищать богачей.
Поэтому четыре человека, которые откликнулись на заманчивое приглашение и были предупреждены о полицейском заслоне, приехали поодиночке, приняв меры предосторожности.
Джесс Чандлер еще не попадался на крючок полиции, поэтому прилетел самолетом. Этот высокий, интересный, элегантного вида мужчина направился прямиком к турникету, не сомневаясь в том, что его подложный паспорт и ловко состряпанная легенда кофейного плантатора с поместьями в Бразилии выдержит проверку.
Тридцатидевятилетний Чандлер считался в преступном мире одним из самых умных и изворотливых мошенников. Он играл на своей артистичной внешности.