Прав ты бываешь очень редко. Однако сейчас, и я готов это признать, ты близок к истине.
– А я…
Я решил, что настала пора вмешаться.
– Может, сейчас стоит забыть о спорах?
– Да, ты прав, – сказал Ноббин. – Нас снова понесло. Понимаешь – скука. Ни одного стоящего клиента.
– И вообще, – предложил Хоббин. – Может быть, ты расскажешь нам все по порядку? Какая такая программа покончила с собой усилием воли? Где это произошло? Что сопутствовало? Вообще, все‑все…
Тут они были правы.
Я заказал нам всем еще по кружке пива, дождался когда его принесут и начал рассказывать о своем визите в рельный мир, на кладбище и, самое главное, о том, во что оно вылилось. Закончил я на том, как «актер», одним усилием воли, покончил с собой.
– Ну‑у‑у… – разочарованно протянул Ноббин. – С чего ты решил, будто это самоубийство?
– А разве есть другие объяснения?
– Да сколько угодно. И самое первое: это подпрограмма‑сторож. Она включилась, как только возникла опасность, что твой «актер» сболтнет что‑то не то.
Я хмыкнул.
А ведь он был прав. Вот об этом‑то я почему‑то не подумал. Подпрограмма‑сторож… Но все‑таки, получается очень странно. Выходит, пославший громил, учитывал и тот вариант, при котором не они меня побьют, а я – их. Не слишком ли он преувеличенного обо мне мнения? Я победил лишь благодаря чистой случайности. Не оставь смотритель кладбища своего «Паука»… И все же, босс этих громил – подстраховался.
Кто он, этот Босс? Зачем он пытался меня запугать? И вообще, как он может знать о том, что у меня в ближайшие пару дней появится клиент? Не просто какой‑нибудь клиент, а некий, строго определенный, предложение которого мне не следует принимать ни в каком случае.
Хм… клиент…
– Что сказали мусорщики? – спросил Хоббин.
– Ничего особенного, – пожал плечами я.
– А именно?
Я вздохнул, помолчал и промолвил:
– Ну, откуда я могу знать, что они сказали?
– Так, – с расстановкой промолвил Ноббин. – Значит, сбежал.
– Почему? Просто – ушел. Свидетелей не было, а у меня истекало время аренды искусственного тела. Ты представляешь, сколько мне пришлось бы его потратить на объяснения со стражами порядка?
– Еще бы, – сказал Ноббин. – Может быть, ты даже и прав. Если в ближайшие пару дней к тебе не заявятся мусорщики и не начнут задавать всякие идиотские вопросы…
– Да брось ты, – промолвил Хоббин. – Ну, останься он возле этого трупа… А дальше? Думаешь, удалось бы ему доказать, что он не убивал этого самого громилу? Ох, сомневаюсь я в этом. Особенно если не было свидетелей.
– Я примерно так и говорю. Если свидетелей не было…
– Если их и в самом деле не было, – задумчиво сказал Хоббин. – Если их и в самом деле… ну, ты понимаешь, что я имею в виду?
– Их не было, – заверил их я. – Вообще, никого.
– За исключением двух приятелей этого самоубийцы. – промолвил Ноббин. – Уж они наверняка вернулись, чтобы проверить, как себя чувствует их дружок. А обнаружив, что он мертв, они могли отправиться к мусорщикам.
– Громилы? – я покачал головой. – Зачем им это делать?
– Ну, им может приказать это сделать тот, кто их послал поговорить с тобой. Думаешь, нет?
Я кивнул.
Тут он, конечно, был прав. Тот, кто послал громил, для того чтобы не допустить моего участия в каком‑то, пока не известном мне расследовании, запросто может прибегнуть и к такому способу.