Что касается бедняков, то они терпят полное поражение: и от
собственного мира, и от padrones <Хозяева (ит.).>, и от судьбы, и от самого времени. Они превращаются в попрошаек, зависящих от чужого
снисхождения. Для бедняков, прозябавших в нищете на протяжении долгих столетий, благородство честного труда в поте лица - всего лишь легенда.
Добродетель способна привести их только к унижению и новому стыду.
Лючия Санта была беспомощна, и ей оставалось только гневаться на мир в юношеском бессилии. Тут и подоспело письмо из Америки; парень с
соседней фермы, ее товарищ по младенческим играм, предлагал ей соединиться с ним в новом краю. Предложение достигло ее по всем правилам - через
обоих отцов. Лючия Санта попыталась вспомнить, как выглядит тот парень...
И вот солнечным итальянским деньком Лючию Санту и еще двух деревенских девиц ведут в городскую управу, а затем в церковь рыдающие родители,
тетушки, сестрицы. Три девушки, вышедшие замуж по доверенности, поднимаются на борт корабля и плывут из Неаполя в Америку, уже сделавшись по
закону американками.
***
Это время пронеслось для Лючии Санты как во сне: она ступила на землю из камня и стали, в ту же ночь очутилась в постели с незнакомцем,
приходившимся ей, впрочем, законным супругом, подарила этому незнакомцу двоих детей и была беременна третьим, когда он имел неосторожность
погибнуть от случайности, без каких не может обойтись строительство нового континента. Она приняла все это, ничуть не жалея саму себя. Конечно,
она горько сетовала на свою участь, но с иной целью: она просто молила судьбу быть к ней милостивой.
Даже тогда, молодой беременной вдовой, не зная никого, к кому можно было бы обратиться за помощью, она не поддалась ни ужасу, ни отчаянию.
Она была наделена нередко встречающейся у женщин титанической силой, помогающей им преодолевать окружающую враждебность. И все же она не камень;
судьба не ожесточила ее - зато она сделала это с друзьями и соседями, теми самыми, которые сошлись сейчас так близко, чтобы провести в дружеском
единении летний вечер.
О, молодые жены и матери, все вы, итальянки, очутившиеся на чужой земле! Какими вы были закадычными подругами, как бегали друг к дружке
вверх-вниз по лестницам и в соседние дома! "Саrа <Дорогая (ит.).>
Лючия Санта, попробуй-ка вот этого!" - новой колбаски, пасхального пирога с пшеницей, топленым сыром и яичной глазурью, пышных ravioli
<Итальянское кушанье, напоминающее пельмени.> с особенной мясной начинкой и томатным соусом в честь дня семейного святого. Сколько лести,
сколько похвал, сколько выпитого вместе кофе под исповедь и обещания стать крестной новому малышу, который вот-вот родится! Однако стоило
произойти трагедии - и, после соболезнований и мимолетной волны жалости, мир повернулся к Лючии Санте своим подлинным ликом.
Приветствия встречных стали холодны, многочисленные без пяти минут крестные матери пропали из виду. Кому захочется дружить с молодой,
полнокровной вдовой? Ведь она станет взывать о помощи - а мужья так слабы... Жизнь в многоквартирных домах протекает скученно; молодая женщина
без мужчины - это ли не опасность? Она примется высасывать деньги и добро, подобно вампиру, сосущему кровь. Здесь крылась не злоба, а лишь
предусмотрительность бедняков, которую легко предать осмеянию, если не понимаешь страха, в котором она коренится.
Лишь одна подруга выдержала испытание - тетушка Лоуке, старая бездетная вдова.