Поэтому он просто сказал: "Не слишком убедительно".
Потом перевел взгляд на Саула.
- Саул?
- Нет, - ответил Саул Пензер. - Спроси вы меня, как Арчи - каковы шансы, я бы сказал - двадцать против одного, что Орри не виновен.
- Вот как? - Вульф казался озадаченным. - Это ваше мнение или дружеский жест?
- Скорее умозаключение. Готов даже поставить пятьдесят против одного.
Я не говорю, что разобрался в положении лучше Арчи. Вы можете спросить, почему он не делает ставку, но для меня это очевидно: потому что он
сам оказался втянут в это дело. Он слишком скромен.
- Вздор!
- Нет, сэр. Попытаюсь разъяснить свою позицию. Первое: допустим, что Орри замыслил убийство заранее. Значит, общаясь в пятницу вечером с
Арчи, он уже думал о том, как на следующее утро пойдет и убьет Изабель Керр.
Следовательно, Арчи, придя туда днем в перчатках и с ключами, должен был либо обнаружить труп, либо, если его опередили, столкнуться с
целым роем полицейских как снаружи, так и внутри. Это совершенно исключено. Знаете ли вы, что Орри считает Арчи самым хитроумным и
сообразительным из всех сыщиков? Поэтому я не допускаю и мысли о том, что он мог сидеть с Арчи в одной комнате и строить планы, как его
подставить. К тому же - зачем? Если он собирался убить ее, то зачем связываться с Арчи?
- Согласен, это исключается, - вмешался я. - Я пришел к такому же выводу. Тем более, что в пятницу вечером он не собирался даже встречаться
с ней, не то что убивать. Но, допустим, что в субботу утром ему вдруг втемяшилось навестить ее, и она стала его шантажировать.
Саул кивнул.
- И он ее прикончил. Допустим. Потом он либо обыскал квартиру, либо не стал обыскивать, и вернулся выполнять свое задание. Ему предстояло
принять нелегкое решение - надо ли звонить тебе, чтобы ты туда не шел. Для этого нужно было найти причину. Конечно, он мог ничего путного не
придумать или решить, что это слишком рискованно. Допустим. Но против этого есть серьезное возражение. Крайне серьезное. Ты знаешь его, и я тоже
его знаю. Мы в точности знаем, как он мыслит. Ты слышал, как я спросил мистера Вульфа, звонил ли кто-нибудь тебе вчера с половины пятого до
половины седьмого, а он ответил - нет. Вот и все.
- Чудесно! Поразительно веский аргумент!
- На самом деле все предельно просто. Ты это не понял только потому, что сам в это втянут. Смотри сам: вот Орри снова вернулся и сел на
хвост своему объекту, уже совершив убийство. Он решил, что не станет отзывать тебя. Он знает, что, явившись туда и найдя тело, ты сразу же
заподозришь его. Будь Изабель жива, он бы просто трясся от нетерпения выяснить, каковы результаты, скажем, с половины шестого. Поэтому он был
обязан позвонить тебе. Вот в чем штука!
- Осади назад, - покачал я головой. - Что-то ты все переставил с ног на голову. Тогда почему он не позвонил, если он не убивал ее?
- Он бы позвонил, придя домой, но ты опередил его. Если же он убил ее, он бы не стал ждать, пока вернется домой. Ты же знаешь, самый
большой его недостаток - прямолинейность. Он знал бы, что должен позвонить, но, мысля прямолинейно, позвонил бы уже в пять. А уж в пять тридцать
наверняка. Черт побери, да что тут гадать? Он же не какой-нибудь чужак. Мы ведь знаем его как свои пять пальцев!
Саул повернулся к Вульфу.