Ты, Линуся, подтяжечку случайно не делала еще? Глазки у тебя прямо до висков, по таким штучкам в Голливуде определяют, когда звезды старость свою начинают скрывать!
И все-таки Аля понять не могла, почему такой придирчивый и прозорливый мастер, как Карталов, взял на свой курс Лину. Чего-то в ней не хватало, что ли Или наоборот слишком гармоничным, округлым было каждое ее движение и весь облик?
Но говорить о таких смутных, самой не до конца понятных вещах с Линой, конечно, не хотелось. Потому что говорить с ней было легко: от нее совсем не исходила зависть, к которой Аля уже успела привыкнуть, учась в ГИТИСе, и которая вообще-то могла считаться естественным актерским качеством.
Они и разговаривали о чем-то веселом однажды поздним сентябрьским вечером, сидя в гитисовской мастерской за шитьем костюмов. Лина, правда, не играла в новом студенческом спектакле чеховской «Свадьбе», но Аля играла невесту, и Лина помогала ей подогнать по фигуре безразмерное свадебное платье, верой и правдой служившее свадебным ролям не одного поколения студентов.
Аля шить не умела совершенно, оторвавшаяся пуговица была для нее если не совсем проблемой, то по крайней мере большим неудобством. И она с уважением следила, как мелькает иголка в тонких Линкиных пальцах. Почувствовав ее взгляд, та подняла глаза от шитья.
Что ты, Шурочка? спросила она, привычно переиначивая Алино имя, которое каждый кроил по-своему.
Да просто Есть же люди! Все умеют, ни в чем их действительность не тормозит.
Аля ответила совершенно искренне и поэтому, наверное, не слишком понятно.
Вот тоже мне, нашла уменье! Линка махнула рукой так, что иголка вырвалась из ее пальцев и повисла на нитке. Талию ушить! Ну и надо было мне в костюмеры идти.
Да ты что! даже смутилась Аля. Я же совсем не то имела в виду. Наоборот, удивляюсь, как это тебя на все хватает.
А на что? Але показалось, что какая-то слишком веселая нотка мелькнула в Линкином голосе, сверкнула в глазах. Нет, ты скажи на что, по-твоему, меня хватает?
Ну, вообще, не сразу нашлась она. Шьешь вот Левка всегда как куколка ходит. Да вообще на все!
Вот видишь! Линкин голос прозвучал почти торжествующе. Как будто и не про артистку
Аля даже покраснела от своей невольной неловкости.
Ты не обижайся, Лин, принялась было уверять она, я просто выразилась неточно. А сценречью, помнишь, сколько ты занималась, когда акцент надо было убрать? Да что это ты сегодня, в самом деле?
А я не обижаюсь, спокойно ответила та. На что обижаться? Я и сама знаю. Не то чтобы мое место только на кухне, но уж точно, что не на сцене.
Ее спокойствие сбило Алю с толку. Вот так, без малейшей горечи, говорить о том, что напрасно потрачены лучшие юные годы, что ошиблась с выбором будущего? А главное, она не знала, как возразить
А ты не возражай, словно подслушав ее мысли, сказала Линка. По-моему, все вовремя. Хуже было бы, если б я еще лет через десять спохватилась. А так хоть Карталов вздохнет с облегчением. Он же меня по ошибке взял, разве я не понимаю? Вместо тебя.
Как это вместо меня? поразилась Аля.
Да очень просто, пожала плечами Лина. Ты ж в последнюю минуту исчезла куда-то, на собеседование не пришла. Он и взял меня, лирическую героиню думал сделать. Обманулся внешностью!
Аля так растерялась от этого неожиданного заявления, что не нашлась с ответом.
Кто это тебе сказал? наконец пробормотала она. Сам, что ли?
Ну-у, сам он не скажет Хотя спроси его, если хочешь. Поспорить могу, что подтвердит! Да ты не переживай, успокаивающе заметила она. Думаешь, я о чем-то жалею? Мне знаешь как учиться нравилось! Люди какие интересные, занятия, я же театр все равно люблю до чертиков. И Левушку встретила, ребенка вот рожу.
Ребенка?! Невероятные известия сыпались на Алю в этот вечер как из рога изобилия. Какого еще ребенка?
Какой получится, усмехнулась Лина. Я сначала сомневалась, а потом думаю: и очень даже отлично, по крайней мере, уйду без шума и Карталова напрягать не буду. Он же мне и ролей совсем уже не дает, глаза только отводит, а выгнать стесняется, что ли Так зачем я буду тянуть? Примеряй, Шурка, завершила она разговор. Уж дальше ушивать некуда, отрезать придется, если опять велико будет.
Аля была так ошеломлена этим неожиданным разговором, что машинально надела платье, застегнула тугие крючки, глядя на Лину круглыми глазами.