Употребляется на ночь перед сном и втирается губкой. Мы получили лучшие отзывы о креме от известных аристократок и можем показать их всем желающим в конторе лаборатории.
— В самом деле крем так хорош?
— Это мое изобретение, — скромно сознался Вильфред.
Анджела взглянула на него с обожанием.
— О, какой вы умный! Любая девушка была бы счастлива стать вашей женой.
— О, что вы! — отнекивался Вильфред.
— Однако мой опекун придет в ярость, когда я ему объявлю о нашей помолвке.
— Почему в ярость?
— После дяди я унаследовала большое состояние, и опекун очень хотел бы, чтобы я вышла замуж за его сына Перси.
Вильфред поцеловал ее и сказал с презрительным смешком:
— Ничего, мы его уломаем.
Но через несколько дней после возвращения в Лондон Вильфреду пришлось вспомнить предостережение Анджелы. Он занимался в своей лаборатории, изобретая средство, уничтожающее типун у канареек, как вдруг ему передали визитную карточку. «Сэр Джаспер Ффинч-Ффароумер, баронет» — прочел он.
— Странная фамилия. Пригласите сюда этого джентльмена, — сказал он.
Вошел очень толстый пожилой человек с широким розовым лицом. Обычно такие лица бывают жизнерадостны, но в настоящий момент лицо это имело озабоченное выражение.
— Сэр Джаспер Финч-Фароумер? — спросил Вильфред.
— Ффинч-Ффароумер, — поправил гость, чутким ухом уловивший покражу двух «ф».
— Очень рад. Чему я обязан честью…
— Я опекун Анджелы Пурдю.
— Очень рад. Не хотите ли виски с содой?
— Нет, благодарю. Я трезвенник. С тех пор, как я увидел, что алкоголь способствует увеличению моего веса, я решил от него воздерживаться. Также отказался от супа, картофеля, масла и всякого рода… Однако, — вдруг спохватился он, и в глазах его потухли фанатические огоньки, какие бывают у всякого толстяка, описывающего свою систему диеты, — я отвлекся в сторону и отнимаю у вас понапрасну время. Я к вам с поручением, мистер Маллинер. От Анджелы.
— От моей Анджелы! — воскликнул Вильфред. — Сэр Джаспер, я ее люблю и с каждым днем все больше и больше.
— Вот как? — сказал баронет. — Я пришел передать вам, что между вами все кончено.
— Что кончено?
— Все кончено. Она просила меня отправиться к вам и объявить, что она отказывается от брака с вами.
Зрачки Вильфреда угрожающе сузились. Он не забыл, что говорила Анджела об опекуне и его сыне. Он пытливо посмотрел на баронета. Он читал много детективных романов, где именно такого рода добродушные, краснолицые толстяки оказываются тайными злодеями.
— Неужели? — холодно ответил он. — Я предпочел бы получить ту же информацию непосредственно из уст самой мисс Пурдю.
— Она и видеть вас не хочет. Однако, несмотря на ее антипатию к вам, я принес вам письмо от нее. Вы узнаете почерк?
Вильфред взял письмо. Несомненно, это — почерк Анджелы. И смысл письма совершенно ясен. Но, возвращая письмо, Вильфред все же презрительно процедил сквозь зубы:
— Бывает, что письма пишутся под давлением.
Баронет побагровел:
— Что вы хотите этим сказать, сэр?
— То, что я уже сказал.
— Вы клевещете!
— Может быть.
— Стыдно, сэр.
— Вам стыдно! — возразил Вильфред. — А если вам угодно знать, что я о вас думаю, то знайте: ваша великолепная фамилия пишется через одно «ф», как и у других. Баронет повернулся и вышел, не сказав ни слова.
Вильфред, посвятивший свою жизнь химии, был человеком дела, а не мечтателем.
Как только посетитель вышел, он понесся в клуб, где с помощью толстого справочника немедленно установил, что сэр Джаспер проживает в Йоркшире в Финч-Холле, где должна находиться и Анджела.
Да, несомненно, она была в заключении.