Так вот оно что? Значит, он еще не знает, что Ирина вышла замуж. Тогда не понятно, почему она исчезла? Неужели это никак не связано с появлением в Москве ее бывшего дружка и, как я поняла, сутенера? Теперь, хочешь не хочешь, а придется нам с ним вместе искать пропавшую Ирину, и ей очень повезет, если я доберусь до нее первой.
- Я не знаю, где она, - буркнула я и снова попыталась вырваться из цепких лап парней, между которыми сидела. - Скажи им, пусть отпустят, я и так никуда сбежать не смогу!
- А ты мне не указывай - я сам знаю что делать, - повысил он голос. Говори, где Ирик?
- Сказала же: не знаю. Это правда! - я смело выдержала его взгляд. - Мы с ней уже сто лет не виделись.
- Так я тебе и поверил. Лучше не зли меня - я в последнее время очень нервный стал, - он машинально дотронулся пальцами до шрама. - Иркина мать тоже сказала, что не знает, где дочь с Ромкой. Вы что тут, все совсем нюх потеряли? Я хочу знать, где мой сын. И узнаю, пусть даже мне придется всех вас наизнанку вывернуть. И ты, стерва, будешь первой.
Конечно, в его желании увидеться с родным сыном не было ничего зазорного, даже, наоборот, удивительно, что в этом прожженном головорезе еще остались какие-то человеческие чувства. Но как он поведет себя, если узнает, что Ирина вышла замуж и бросила ребенка в детском доме - это можно было легко предугадать. Наверняка разъярится и убьет ее. Этого я допустить не могла.
Мы уже давно выехали на Дмитровское шоссе и теперь на приличной скорости мчались прочь от города.
- Зачем к Иркиной матери приезжала? - спросил oн. - Небось та позвонила и сказала, что я объявился? Сговориться решили, как лучше Ирика от меня спрятать? Я ведь знал, что ты к ней примчишься, поэтому и пас тебя полдня. И, как видишь, не ошибся. Лучше скажи мне все сейчас, а то потом будет поздно. У меня нет времени на долгие разборки. Если к вечеру не заговоришь - я лично начну колоть на твоем смазливом портрете татуировки. Будешь ходить с размалеванной рожей и вспоминать свою прошлую счастливую жизнь. Я тебе такое нарисую, что на тебя ни один мужик больше не клюнет. По миру пойдешь, будешь на Казанском вокзале за стакан бормотухи продаваться.
Я представила себе эту картину и слегка приуныла. Хорошо, что они поймали не настоящую Катю, а меня. Я-то как-нибудь выкручусь, а бедняжке действительно разрисовали бы лицо татуировками, сделав уродиной на всю жизнь. Только бы она не попалась им на глаза в ближайшее время.
- Так что ты подумай хорошенько, прежде чем упираться, - сказал беглый урка и посмотрел на одного из парней, которые за все время не произнесли ни слова, и я начала подозревать, что они глухонемые. - Братан, дай-ка мне ее сумочку.
- Не трогай мою сумку! - запротестовала я, дернувшись изо всех сил.
Амбал, сидящий справа, молча вырвал у меня сумочку и протянул Витьке.
- Ты чего так испугалась? - он внимательно посмотрел на меня и раскрыл сумочку. - Хочешь сказать, что здесь есть телефон Ирика?
Он начал копаться внутри, а я благодарить бога за то, что надоумил меня хранить все мои удостоверения под подкладкой. Если бы Витька нашел их и узнал, что никакая я не Катя, а самая что ни на есть Маша и к тому же работаю частным детективом, не считая фальшивых "побочных" должностей, указанных в поддельных удостоверениях, то как минимум несказанно удивился. А как максимум приказал бы меня убить и закопать в ближайшем лесу, пожелтевшие деревья которого мелькали за окном машины.
- Так, посмотрим, что у нас здесь, - он выудил из сумочки связку отмычек, и глаза его удивленно расширились. - Ого! Это же отмычки! На хрена они тебе? Ты что, домушницей заделалась?
- У одного клиента украла, - пояснила я стыдливо.
- Хорошие отмычки, а, братва? - он потряс ими в воздухе. - Фирменные.