Хальт!
Нарушители в испуге побросали мопеды и сгоряча упали в канаву с водой, где и находились в настоящий момент, выкрикивая что-то несуразное.
Ну что, давай, зови немцев сюда, сказал Александр прапорщику. Тот заорал во всю глотку:
Хальт! Нихт шиссен! Ненде хох! Комм цу мир, камарад! (Стой! Не стрелять! Руки вверх! Иди сюда, товарищ!)
Слушай, я это тоже знаю, в фильмах про войну слышал. Больше ничего не знаешь что ли?
Да этого хватит, нисколько не смутился Ложкин. И, действительно, три человека подошли к ограждению одна молодая женщина и двое мужчин.
Да мы не немцы, блин! Вылетело неожиданно крепкое словцо на совершенно чистом русском языке, которое приводить здесь вообще-то неуместно. Мы из медсанбата, поехали кататься, немного увлеклись, чуть-чуть заблудились. А тут стемнело, мы не заметили, как далеко заехали, а ваш солдат нас чуть не пристрелил.
Вот это да-а! Это же русские, наши! Хорошо, что все хорошо кончается, могло быть и хуже. Александр позвонил командиру, доложил о происшедшем, записал фамилии мотопутешественников и отпустил бедолаг восвояси испуганных, мокрых и вряд ли получивших удовольствие от прогулки. Правда, на прощание и в знак того, что недоразумение выяснилось, молодые врачи и медсестричка пригласили к себе в гости в медсанбат, где пообещали, в шутку, наверное, угостить уколом самой большой иглой в самое одно то место и даже бесплатно. Но этим участники происшедшего не воспользовались. А, может, зря?
Ответственное задание
Проблемы с языком, когда я служил в ЗГВ, продолжались еще некоторое время. Как-то командир послал меня на спецзадание. Мне нужно было взять в части машину КамАЗ, погрузить несколько выслуживших свой срок аккумуляторов для автомобилей, поехать на немецкую свалку, поменять их на списанные немецкие аккумуляторы. Дело в том, что немецкие, выслужив свой срок, еще могли работать почти как новые, но их обязательно списывали и отдавали на свалку, где утилизировали, а наши работали, пока с них не выжмут все соки. Немцы же охотно шли на обмен, так как в наших аккумуляторах было чуть не вдвое больше свинца. Мне дали карту, объяснили, где это место, и я с солдатом водителем поехал на задание. По времени мы давно уже должны были добраться до места, а свалки все не было. Немецкие свалки, между прочим, даже близко не походили на наши русские: там был идеальный порядок, все находилось отдельно и на своих местах. При желании там можно было найти исправную мебель (ну почти исправную, но по нашим меркам отличную), телевизор, велосипед и т.д. Я достал карту, но понять ничего не мог, находился я рядом с местом, но где оно неизвестно. Вдруг мимо проехал «Трабант». Это такой небольшой автомобиль, похожий по размерам на «Запорожец». Пластмассовый корпус и замечательный двигатель сделали автомобиль истинно народным и любимым у немцев. Водитель, увидев русского офицера с картой, решил по доброте души своей помочь. Почти как в анекдоте: увидев военного с картой, сразу догадываются сейчас будут спрашивать дорогу! Немец не знает ни слова по-русски, я ни слова по-немецки. Он что-то мне долго объяснял, куда-то показывал, но видел, что я не понимаю его. Так мы долго «разговаривали» и прекрасно друг друга не понимали. Наконец бюргер решил разрубить этот узел неразрешимой проблемы, махнул рукой мол, езжайте за мной. Через километр остановился и сделал знак, мол, ждите меня и уехал. Я спросил водителя, что он показал? Солдат ответил, мол, вроде, как ждите меня. Прошло полчаса, немца не было.
Да-а, подумал я, плохо без знания языка, надо будет учить.
Тут, к нашей огромной радости, появился немец, сел к нам в машину и показал, куда ехать. Мы быстро доехали, обменяли аккумуляторы и, довольные, хотели распрощаться с нашим добровольным помощником. Но, видимо, мы чем-то ему понравились, и он пригласил нас к себе домой. Я бы с удовольствием зашел к нему, но надо было ехать в часть. Немец же понял мой отказ по-своему: запрещает начальство?
Я решился зайти к нему в гости. Немец, не помню как его имя, от души нас накормил, рассказал про свой домик, сказал, что содержать его довольно дорого, что зарабатывает пять тысяч марок (я тогда получал восемьсот), но больше половины уходит на содержание дома. Жена его, фрау Эльза, работает в балете «Фридрих-Штадт-Палас». Тогда этот балет был для нас большой диковиной, ведь танцевали там топлес. Посмотрев фотографии его жены (в танцевальном костюме без ничего), другие фото, послушав рассказ о детях, о работе, мы, пообщавшись еще немного, стали прощаться и благодарить за помощь и гостеприимство. Радушный хозяин дал нам на дорогу гостинцев соленые огурчики, помидоры, еще что-то вкусное из домашнего консервирования. Мы угостили его нашей тушенкой, чему он был безмерно рад, и уехали. По дороге, конечно, обсуждали о том, что узнали о жизни нашего немца. И тут оба вдруг осознали, что говорили-то мы каждый на своем языке, а поняли так много. Это было очень удивительно, ведь такое случается не часто! Видимо, простые и добрые отношения совсем разных людей и разных национальностей языковых барьеров не имеют.