Брегир?
Что? отозвался он, вырванный из гущи невесёлых размышлений.
Откуда же?
Я должен ей. Жизнь за жизнь.
Да-а-а? удивлённо протянула Сольгерд.
Она спасла мне жизнь. Давно. Много лет назад. Пришло время отдать долг.
Ого! едва слышно прошептала Сольгерд. Она явно недооценивала свою няньку. Спасти жизнь воину каково!
Вы, наверное, были ещё ребёнком? догадалась девушка.
На пару лет постарше тебя.
Но мне почти двадцать! возмутилась она.
Значит, чуть больше, чем на пару.
Цесаревна чувствовала нежелание Брегира ворошить эту тему, но любопытство разгорелось и остановиться было уже сложно.
Как это произошло?
Брегир вывел коня из ручья и сел в седло позади Сольгерд.
Держись крепче, мрачно бросил он ей, пришпорив вороного.
Сольгерд казалось, что они едут уже несколько часов. Она не привыкла к долгим конным прогулкам, она вообще не очень хорошо держалась в седле, и теперь всё её тело отзывалось болью. Особенно беспокоила спина, которую девушка из последних сил пыталась держать прямо, чтобы ненароком не коснуться сидящего позади неё Брегира.
Если ты будешь сидеть в седле хотя бы в половину не так напряжённо, нам обоим будет легче. Всем троим, если считать коня, как можно мягче заметил Брегир, но Сольгерд лишь возмущённо дёрнула плечом, и Брегир мрачно вздохнул, мысленно поминая недобрым словом Келлехерд.
Приближалась ночь. Лучше было бы провести её в пути, чтобы максимально оторваться от преследователей (а они, несомненно, были), но Брегир ощутил уже знакомые, совсем его не радовавшие перемены. Чем темнее становилось, тем чётче его глаза различали мельчайшие детали, улавливали едва заметное движение насекомых, шевеление листьев. И запахи: обоняние обострилось, и воин мог расплести запах леса на отдельные ноты земли, травы, коры деревьев. Он чуял притаившегося в норе поблизости зайца и белку, прыснувшую от них за несколько футов. Белку он ещё и услышал.
От Сольгерд пахло белым шиповником и речной водой с сочным листьями кувшинок и мелким илом, словно от русалки. А ещё страхом и чуть его притупляющей усталостью.
Нужно искать место для ночёвки, нужно успеть
Они остановились в кругу раскидистых елей, устлавших землю мягким слоем иголок. Брегир расстелил тёплый плащ поверх еловой перины и кивнул на него Сольгерд, отыскивая в седельной сумке ужин. «Глубоко дышать. Не делать резких движений», он до последнего надеялся, что всё обойдётся, но всё же нужно было уйти на безопасное расстояние. И быстро.
Мы заночуем здесь, прямо в лесу? Разве не будем искать какой-нибудь постоялый двор в ближайшей деревне?
Брегир медленно перевёл тяжёлый взгляд на цесаревну:
Какой-нибудь постоялый двор в ближайшей деревне сейчас ищут люди Рейслава, в надежде схватить там тебя и вернуть назад суженому, произнёс он спокойно, но Сольгерд прочла гнев в его напряжённых скулах и в залёгшей меж бровей морщинке. Мы даже не будем разводить костёр. Не сегодня. Пока слишком велика опасность привлечь к себе внимание.
Девушка растерянно опустилась на край плаща, подобрав под себя замёрзшие ноги. Брегир сунул ей в руки флягу с вином и пару лепёшек, накинул край расстеленного плаща ей на плечи.
Грейся, коротко бросил он, я буду поблизости, и скрылся в сгустившейся ночи.
Прихрамывая, он ушёл в глубину леса, насколько хватило сил, опёрся рукой о ближайшее дерево и согнулся пополам, судорожно глотая воздух. Нет, боги, не сейчас! Скольких он убил сегодня? Пятерых? Больше? Меньше? Воздух перед глазами плыл и дрожал, словно над костром, знакомая боль рвала лёгкие, крушила рёбра. Только не сейчас! Брегир сполз на колени в мокрый от ночной росы мох, до белых костяшек сжал кулаки и вдавил их в солнечное сплетенье, пытаясь подавить зарождающийся в груди рык боли и отчаяния. Из последних сил удерживая ускользающую ясность сознания, он перекатился на спину и окунулся в бархатное бездонное небо, испещрённое точками звёзд, словно дырками от стрел. Острые верхушки вековых елей подпирали ночную тьму. В этот момент он вдруг понял, что сегодня боги особенно милостивы к нему и он справится. Сегодня справится. Вопреки пролитой днём крови, во имя удерживающей его клятвы и веры старой Келлехерд. Волна боли схлынула так же внезапно, как и накатила, оставив лишь до предела обострённые чувства и оголённые нервы. Но впереди ещё несколько дней пути, и неизвестно, что будет дальше.