Лошади запаниковали, потеряли направление и стали тянуть в разные стороны. Мальчики соскочили в реку и попытались направить их к берегу, но скорость уже была утеряна, колеса фургона зарылись в ил и застряли. Как будто река знала, что они идут и приготовила самое худшее на тот момент, когда они уже будут в самой середине и не смогут спастись.
«Смотри! Смотри!» – закричал Мишур с берега.
Алвин посмотрел вверх по течению, чтобы узнать, что еще за дьявольщину задумала река, и увидел там целое дерево, плывущее вперед корнем, направленным как таран в центр фургона, прямо в то место, где сидела Фэйт с готовым родиться ребенком. Алвин не думал о том, что делать, он вообще не мог думать ничего, а просто закричал имя жены изо всей силы. Может, в глубине души он надеялся, что произнеся его вслух он сможет уберечь ее от беды, но нет, надежды на это не было, совсем никакой надежды. Правда вот, Вигор не знал о том, что надежды нет. Когда до дерева оставалось уже всего пять метров, он прыгнул навстречу и его тело упало прямо над корнем. Инерция этого прыжка чуть развернула ствол, из‑за чего он стал крутиться вокруг своей оси и, в конце концов, начал двигаться в сторону от фургона. Конечно, и сам Вигор крутился вместе с ним, погружаясь каждый раз в воду с головой, но дело было сделано – корень проскочил мимо фургона и лишь ствол задел его скользящим ударом.
Дерево развернулось поперек течения и раскололось у берега от удара о валун. Алвин стоял метрах в двадцати от этого места, хотя позже, когда он вспоминал происшедшее, ему казалось, что он был прямо там. Дерево врезалось в валун в тот момент, когда между ними оказался Вигор. На секунду, длившуюся, казалось, целую жизнь, глаза Вигора удивленно открылись, и кровь начала течь изо рта, окропляя убившее его дерево. Затем Хатрак‑ривер опять подхватила расщепленное дерево в свой поток. На поверхности осталась лишь рука Вигора, запутавшееся в корнях тело скрылось под водой, и эта рука, казалось, прощается с этим миром, так, как помахивает на прощанье рукой зашедший в гости фермер.
Алвин был так поглощен этой картиной, что не замечал, что происходит с ним самим. Толчка дерева было достаточно, чтобы освободить завязшие колеса и поток подхватил фургон, унося его вниз по течению. Алвин вцепился в запятки фургона. Фэйт рыдала внутри, Элеонор истошно орала с места возницы и мальчики что‑то кричали с берега. Они кричали «Держи! Держи!» Веревка, один конец которой был укреплен за надежное дерево а другой за фургон держала, да, она выдержала. Река не могла стащить фургон вниз, вместо этого она стала раскачивать его на веревке, словно мальчишка, натягивающий рогатку, и когда дребезжащий фургон застыл прямо у берега, веревка оказалась натянутой по течению.
«Сработало!» вопили мальчики.
«Слава Богу!» кричала Элеонор.
«Роды начинаются», прошептала Фэйт.
Но Алвин слышал только тихий слабеющий вскрик, последний звук раздавшийся изо рта его первенца, видел только как сын все цепляется за дерево, переворачивающееся раз за разом в воде и мог произнести только одно слово, один приказ. «Живи!», шептал он. Раньше Вигор всегда слушался его. Хороший работник, добрый товарищ, скорее друг или брат, чем сын. Но он знал, что на этот раз сын ослушается. И все же шептал это. «Живи». «Мы в безопасности?» – спросила Фэйт дрожащим голосом. Алвин повернулся к ней, пытаясь скрыть следы горя на лице. Незачем ей знать, какую цену Вигор заплатил за то, чтобы спасти жизнь ей и ребенку. Для этого еще будет время после рождения ребенка. «Ты можешь выбраться из фургона?»
«Что‑то не так?», спросила Фэйт, вглядываясь в его лицо. «Я испугался. Дерево могло убить нас. Ты можешь выбраться сейчас, когда мы у самого берега?»
Элеонор склонилась с передка фургона, «Дэвид и Калм сейчас на берегу, они помогут тебе выбраться.