Он, Она и одиночество - Сергей Семенович Монастырский

Сергей Монастырский

Он, Она и одиночество

У меня был друг. Он говорил:

 Когда мы с женой ложимся в постель, нас ложиться трое: я, она, и одиночество.

Нет, он любил свою жену. И она любила его. Но это были совершенно разные люди. Не было у них каких-то точек соприкосновения, кроме секса и бытовых вопросов.

Он был архитектор. Очень талантливый и даже немного известный. Его приглашали на разные художественные и творческие выставки, в разные страны. Первое время он брал с собой жену. За свой счет. Водил ее по архитектурным шедеврам. Она мило улыбалась на его реплики и комментарии, ждала своего часа, и, наконец, спрашивала:

 А когда мы пойдем в магазин?

Он много читал авангардной литературы. Она читала только любовные романы в копеечных изданиях.

Друг мой понял, что втягивал молодую жену в орбиту своих интересов. Общим у них оставался только страстный до изнеможения секс и бытовые вопросы.

Оставалось или разойтись, или жить так.

Друг решил жить так. Во-первых, он ее любил. Ну, бывает такое: человек тебе не подходит, но ты его любишь!

Во-вторых, почти каждый день был страстный секс ну как после этого разойтись!

В-третьих, поговорить, пообщаться, можно было и с другими.

Постепенно каждый из них зажил своей собственной жизнью. Постель их соединяла, после секса они оказывались в постели втроем: он, она и одиночество.

Потом у него появилась любовница. На пустом месте все равно ведь кто-нибудь заводится.

Любовница была умная, одного с ним уровня, красивая и также сексапильная.

Он рассказывал ей о своей жизни, о своих делах, обо всем, о чем он хотел с кем-нибудь поделиться.

Она его понимала. Реплики ее были умны, сочувственны и уместны. Но это так для разговора.

Чутьем, да и по некоторым деталям он понимал, что в сущности, все это ей ну не то что неинтересно, но не близко. Близко ей была ее собственная жизнь, с ее собственными проблемами, о которых, она тоже ему рассказывала.

Ну и что? Ну и не дальше этого. Да и про любовь, здесь не было ничего.

Скорее товарищеское, дружеское общение с элементом секса.

Обоим нравилось. Своей необязательностью.

Как-то он ей сказал:

 Когда я буду умирать, то умирать буду один. Ни с женой, ни с тобой, мне ни о чем говорить не захочется!

 Да, уж, пожалуйста, меня сюда не впутывай,  спокойно ответила она.

Друга, такого друга, с которым можно было просто молчать, и понимать, о чем ты молчишь, тоже не было.

Приятелей было много, а друг вещь штучная,  не ко всем в жизни приходит.

С приятелями можно было пить пиво, ходить в спортзал, собираться в гостях, но душу вывернуть кому-нибудь из них не хотелось.

Так что жил он хорошо, в свое удовольствие, но как-то все время было одиноко.

Родилась дочь. И одиночество пропало. Дочка любила его из всех своих маленьких сил. И не было близости больше, чем дочка и он. Они были как одно дерево, на котором и к тому же висели яблоки. Яблоки это радости жизни.

Когда дочке исполнилось пятнадцать лет, он ушла в свою жизнь. Ему не близкую, и непонятную. И она с ним этой жизнью перестала делиться. И он опять остался один.

Потом дочка вышла замуж, и уехала к мужу в другой город. Звонки стали редки. Через много лет, приехав в очередной раз в гости, она сказала:

 Слушайте родители! Если когда вы станете старыми или больными, вы должны понимать что я не приеду за вами ухаживать. У меня своя жизнь. Но вы не беспокойтесь. Мы уже начали откладывать вам на сиделку!

Друг мой понял, что одиночество это образ его жизни. Нечего сетовать. Так получилось.

Умирать он, конечно, будит в окружении родных людей, но в одиночестве.

 Как-то в разговоре со мной он пошутил:

 Когда я умру, сделай на надгробном камне эпитафию:  Здесь лежат двое он и одиночество!

 Скажи это своей жене,  посоветовал я.

 Она меня не поймет,  возразил он,  она не знает что это такое.

В детстве у моего друга была бабушка. Бабушка как бы была приживалкой в квартире, в которой они жили с родителями. Потому что когда-то давно она была маминой мамой и жила в другом городе.

У нее, у бабушки, было пять детей, кроме мамы моего друга. Все они умерли или погибли на войне, и когда никого не стало, бабушка приехала к единственному оставшемуся у нее ребенку маме моего друга.

Вот такое очень сложное переплетение родсвенных связей, но и друг мой знал главное у него есть бабушка.