Поезд уже давно отошёл от Армавира и набирал скорость. Постукивали колеса, и в окне мелькали нереальные картины южной ночи. С приходом Димы течение беседы нарушилось. Дима начал понимать, что он «обломал фишку» Андрею, который хотел охмурить его девушку. Беседа не клеилась. Ляля была уже достаточно пьяна, и они вскоре потихоньку покинули вагон-ресторан.
Утром, часов в одиннадцать, к ним в купе заглянул Андрей.
Как дела, друзья мои? непринужденно заулыбался он, бросив взгляд на Лялю. Всё спите? Давайте вставайте и подтягиваетесь в моё купе.
Как вы, наверное, уже догадались, Андрей ехал без билета в служебном купе проводников. Там уже был накрыт стол. Минут через двадцать компания была в полном сборе, присутствовала даже проводница. Она оставила свои рабочие обязанности без внимания. На замечание Андрея: «Как же ты сидишь с нами и пьёшь водку, а вдруг ревизоры пойдут?», она небрежно ответила: «Перегон длинный, успею протрезветь, давай лучше наливай, дядя, и не пизди».
Андрей опять поставил на стол бутылку виски. Теперь это был Teachers. Новый знакомый Димы и Ляли открыл банку с черной икрой и сделал всем бутерброды. Опять пошла гульба. Дима болезненно заметил про себя, что Андрей изо всех сил хочет понравиться Ляле. И он не знал что делать то ли противиться этому, то ли не замечать это. Решил выждать время и присмотреться, как будет развиваться ситуация. Дима спросил Андрея:
Так ты говоришь, что работаешь в епархии?
Не работаю, а служу.
А кем?
Андрей внезапно налил себе в стакан вискаря и, жмурясь, как кот, сказал:
Давайте выпьем за нашего патриарха, это гениальный человек затем вдруг он прослезился и продолжил. Я так его люблю, так люблю
С этими словами Андрей резко выпил содержимое стакана, бросив косой взгляд на Лялю. Все остальные тоже выпили, не очень, правда, понимая, почему при нынешних обстоятельствах надо было пить за патриарха всея Руси, тем более, что Дима знал, что его звали Пимен, а не Питирим. Но если на столе есть выпивка, да еще заморская, да ещё на халяву, то русский народ не очень «въезжает» в тему. Затем ещё выпили за Христа, затем ещё за освобождение от монгольского ига, затем
Дима опять задал свой вопрос:
Андрей, вот ты работаешь у Питирима, а что ты там делаешь?
Я, старик, не делаю, а служу. Питирим это министр иностранных дел русской православной церкви.
Теперь Дима понял, что его новый знакомый не ошибался и не врал. Андрей продолжил:
И я при Питириме нахожусь на службе Ладно, старик, давай выпьем за красивых дам.
Они опять налили в стаканы огненной воды под названием «Учительская самогонка» (так Андрей называл виски Teachers). Все выпили. В купе вдруг повисла тишина. Дима понял, что Андрей непростой человек, и что надо бы с ним поплотней задружиться. Ляля тоже поняла, что парень, сидящий напротив неё и отдалённо похожий на Христа, очень интересен во всех отношениях: и красив, и умен; самое главное, он при деньгах, не то, что Димка. Проводница же поняла, что здесь она лишняя. Она пошла заниматься своими прямыми обязанностями. А вот Андрей понял, что он взорвал «бомбу», и этой «бомбой» произвел нужный эффект, особенно на Лялю.
Через час бутылка «Учительской самогонки» была выпита, а Андрей всё говорил, говорил и говорил, искоса посматривая на Лялю. По правде сказать, он смотрел не на саму Лялю, а на её роскошные загорелые ножки, которые были перед его глазами. Ляля клала одну ногу на другую, время от времени перебрасывая их с места на место. Димка же всё видел, но позволял своей подруге куражиться. Внутри себя он решил, что с этим парнем надо задружиться потому-то и терпел выходки Ляли. Андрей рассказывал, как он любит службу в епархии, как он готовится поступить в аспирантуру при епархии, какие там экзамены, например, по русскому языку.
Представляете, ребята, говорил он в запале, надо написать сочинение на тему «Какие чувства проникают к вам в сердце, когда, проходя по лесу или по полю, вы слышите в отдалении звон монастырского колокола». Представляешь, Дмитрий, как надо тонко чувствовать природу и в ней этот звук Как всё это прекрасно, как всё это великолепно! Тишина Природа вокруг, и вдруг «Бам! Бам! Бам!». И в этих звуках ты ощущаешь присутствия Бога Да, Бога!
Андрей все больше и больше расходился. А Ляля уже любила Андрея. Андрей же продолжал:
Бога, тишину, природу Ребята, наша жизнь это чудо Это такое чудо, и везде Бог. Он везде, Он везде