Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 2. Невидимое вижу - Григорий Григорьевич Федорец страница 2.

Шрифт
Фон

Офицеры синхронно повернулись на звук. Без спешки, само собой. Из любопытства, скажем так.

Шибздик вышагнул на площадку крыльца и задиристо огляделся. Бичара пребывал в объятиях Морфея не заморачиваясь метаморфозами земной жизни. Кайда и Морозов отвели взгляды. Попасть в полицейскую хронику такой задачи не было. Скорее наоборот. «Крысёныш», как оба мысленно нарекли индивида, самодовольно оскалился и стал спускаться с крыльца. Из дверного проема, что «стасики» из-под напольного плинтуса, посыпалась компания чернявых и не очень особей обоего пола.

 Цыгане что ли?  скосив глаза, буркнул Чупа-Чупс и зевнул, не прикрывая рот. Подполковник, шаркая подошвами стоптанного Nike, неспешно направился в сторону bus:

 Похоже на то. Судя по прикиду намылились оттопыриться.

 Типа «собачья свадьба» у соседнего барона? Или сноха родила долгожданного первенца,  старлей потянулся следом.

 Всё может быть. У пары персонышей рожи тяжелые,  Александр, досмолив сигарету, пошарил глазами в поисках урны. Не найдя таковой, разжал пальцы. Окурок шлепнулся на асфальт. Кайда движением танцора твиста размял его носком кроссовки.  Держи ушки на макушке.


«Мерседес» наматывал километры свинцовой ленты асфальта, неуклонно приближая к конечной точке путешествия. Цыгане, заняв всю корму немецкого трудяги, уже давно угомонились. Двое курили, выгоняя сигаретный дым в открытый люк крыши. Один перебирал струны гитары. Куда ж ромалэ без семиструнной. Классика. Девица тихо напевала мелодию не так уж печальную. Грустную скорее. Сухощавый цыган, по повадкам явно лидер, цедил красное вино из узкого стакана. Тишь да благодать. Даже «крысёныш» до того шнырявший по проходу между рядами кресел, спал с открытым ртом. Уткнулся беспокойной головушкой в спинку кресла перед ним и ни гу-гу. По всем расчетам вот-вот появиться Харманли. Городок, где их ждал Лях. Кайда легонько ткнул локтем в бок Морозова:

 Проснитесь, фельдмаршал. Ваш ждут великие дела! Прямо по курсу славный град Харманли.

Андрей полулежал в расслабленной позе. Закрытые веки и ресницы без известного девичьего трепета:

 Уже и давно. Бдю в режиме ожидания. Помниться, один тутошний писака выдал перл, что «Из Харманли незачем путешествовать  мир путешествует через него».

 Деревенская самоуверенность на грани наглости,  хмыкнул Александр.  Воистину, сам себя не похвалишь, ходишь как оплёванный.


Харманли на деле оказался совсем маленьким. Пять-шесть улиц с обоих сторон от главной дороги, столько же поперек. Типовая автостанция, дом культуры на пригорке. Импозантное здание табачной фабрики начала прошлого века. Много фруктовых деревьев и мало автомобилей. Куры в беспечности шлындают замысловатыми маршрутами.

Кайда хорошо помнил схему улиц городка и уверенно направился к месту рандеву.

 Командир, а как насчет пожрать?  Чупа-Чупс слепил наивное выражение лица.  Или и так ладно? Вчера ужинали куда ж ещё?

 Пожрать говоришь?  Александр глянул на наручные часы.  Пожрать можно. И, время позволяет. Где тут у нас точка общепита?


Две не самые свежие BMW третьей серии и уже весьма квёлый OPEL RADETT. Судя по виду, девичий румянец потерял ещё в прошлом веке. Весь этот полураритет вольным порядком занимал всю парковку перед заведением. Точка общепита разместилась в унылой коробке из кирпича. Стены традиционно выбелены краской. Или известью. Скорее краской. Евросоюз как никак. Надо соответствовать. Зато вывеска на все сто. Здоровенный баннер на всю стены с лаконичной надписью «Домати».

 Звучит многообещающе,  вслух прочитал Чупа-Чупс.  Уже полный рот слюны.

 Угу,  Кайда лавировал между образцами европейского автопрома.  Хотя в переводе весьма прозаично: «помидор».

 Мило,  Андрей, распахнув дверь, шагнул за порог. Типа харчевня «У папы Карло». Вона и муляж очага в углу.

Они приветственно кивнули бармену и огляделись. Полутемный зал с редкими бра. Темные столы и скамьи в стиле кантри. Слои табачного дыма у потолка.

 Ба, знакомые лица,  Александр устроился за свободным столиком в углу. Чупа-Чупс занял место напротив. Рюкзак предусмотрительно положил рядом:

 Ромалэ. Старые знакомые. Гм, женские особи самоликвидировались, а вот мужички добавились.

 Местные, надо полагать. Саммит, мля,  подполковник подцепил запаянный в пластик листок меню, почему-то исполненный в готическом стиле.  Дело житейское. Катают про падеж скота в соседней деревне или недороде кукурузы у соседей.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке