Ну, ты кто для меня? Так проезжающий удалец! А я тут в поле нате вам, пожалуйста! А потом, или сифилис, или ребенок! Нет, я уж потерплю!
Молодец! похвалил Андрей. Ну, поехали. И сам застегнул ей блузку.
А ты зачем к нам? спросила женщина.
Не знаю, честно ответил Андрей. Я здесь когда-то был. Мне понравилось. Хочу провести здесь отпуск. Ты знаешь, дом недели на две снять здесь можно?
Можно, ответила она. Как звать-то?
Андрей. А тебя?
Меня Валя. А семья где? Позже приедет?
Нет у меня семьи.
Ой, ну прямо кавалер мой едет! вскинула Вала руками и засмеялась.
И не надейся! Весело ответил Андрей.
А что так?
Вдруг, дети, сифилис!
Деревню эту Андрей помнил все-таки смутно. Скорее это был образ сельской идиллии. Теперь, зрелым взглядом деревня оказалась, как деревня. Одна длинная улица, где по обоим сторонам пыльной дороги стояли довольно невзрачные дома с уходящими куда-то вглубь сзади домов сараями и огородами. Зато не было привычных для современного взгляда железных глухих заборов. Их заменяли палисадники с георгинами, золотыми шарами и качающими головами подсолнухами. А с той стороны дороги бежали вниз тропинки к заросшей кустами речке, а на том берегу зеленела светлая березовая роща.
Валя остановила машину у своего дома.
Пойдем, что ли!
Андрей замялся. Валь! Я, правда, хочу в одиночестве, использовать отпуск! Чтобы ходить в лес, на рыбалку, спать сколько хочу. Ну и к тебе иногда заходить, если пригласишь!
А я тебя к себе не зову! Нужен ты мне! Видишь, вот это мой дом! Только по приглашению! А рядом, видишь слева это дом моих родителей.
Андрей вытаращил глаза. Валя засмеялась.
Что испугался?! Они давно умерли. Дом остался. Никто здесь дома не покупает больно место дикое. Да и не газа, ни водопровода. Так и стоит. Я там немного приберу, и вечером заезжай!
Сколько? спросил Андрей.
Ты, что дурак, что ли! Здесь домами не торгуют. Ну, может, отработаешь как-то! она весело подмигнула.
А как же дети, сифилис?!
Все вы мужики козлы! Только одним местом работаете! А как насчет дров поколоть?!
Андрей оставил вещи в машине и пошел осмотреться.
Красиво плетеные палисадники, гоготали и переходили дорогу гуси, лавочки стояли возле некоторых домов. Но жарко было: никто не сидел на лавочках, да и на улице людей не было.
Где-то там шла жизнь в прохладе комнат, в палисадниках, да и вообще неизвестно, куда люди подевались.
Он спустился к реке. По обрыву к ней вели протоптанные от дома дорожки, заросшие репейником, огромными лопухами, крапивой. По детским визгам и голосам, Андрей угадал выход к местному пляжу. Конечно, никакого песка здесь не было, просто берег был без густых кустарников, с вытоптанной поляной.
Детей было немного. Четыре головы он насчитал в воде, да и двое подростков в мокрых трусах прятались в тени кустов. Видно родители, живущие в городе, сдали на лето своих ребят, деревенским бабушкам. Посидев с этими двумя подростками под кустами, Андрей выяснил, что рыба здесь есть, только вот там, левее, где виднелась большая заводь. Спросил и про грибы.
В такую пору грибы не водятся, обстоятельно доложил один из пацанов. Но если пойдут дожди, то в роще их собирают ведрами!
В двух комнатах родительского дома, подметенные и вымытые Валентиной полы, пахли избой.
Валя открыла окна, чтобы проветрить и, обведя рукой стены, сказала:
Принимай хозяйство. На кухне чайник, кастрюли, сковороды. Если что надо из продуктов заходи. По четвергам приезжает автолавка, хлеб, макароны, консервы. Постель я постелила новую. Скучно будет заходи!
И ушла. Меньше всего Андрею хотелось заводить с нею какой-то роман. Он устал от взаимоотношений, вообще от общения, да и с сексом в городе у него не было проблем, время от времени он заводил подружек, но все эти истории кончались тяжело и нудно. Почему-то никто из подружек не хотел просто секса. Им нужны были отношения. От отношений он устал. Хотелось бездумного отдыха, отсутствия звонков, чтобы Интернет здесь брал, прогулок. И больше ничего!
Да Валя и не приставала. Сказала же «не дам!». И, Слава Богу! Ну, а на часок. конечно, зайдет. Так, поговорить.
С этим он и уснул.
Думал, проспит до обеда. Но когда открыл глаза, первый рассветный луч прорывался сквозь не завешанное занавесками окно и багровый диск нового дня только выглядывал из-за реки.