— Рогоносец? — спросила она.
— Не знаю, — ответил Мейсон, — но попытаюсь это выяснить. Соедините меня с Питом Доркасом. Я собираюсь передать ему это дело.
Пока Делла набирала номер, Мейсон стоял у окна, глядя в бетонный колодец, откуда доносился далекий шум транспорта.
— Доркас на проводе.
Мейсон повернулся и, подойдя к столу, стоящему в углу приемной, снял трубку.
— Привет, Пит. Это Перри Мейсон. Я приведу к вам своего клиента, но хочу, чтобы вы знали заранее, о чем пойдет речь.
— Что ему нужно?
— Он хочет подать жалобу.
— По какому поводу?
— Насчет воющей собаки.
— На…
— Да, да, воющей собаки. Мне кажется, в нашем округе действует постановление, запрещающее держать воющую собаку в населенной зоне.
— Вроде бы да, но на него никто не обращал внимания. Мне во всяком случае не приходилось сталкиваться с подобными жалобами.
— Тут особый случай. Мой клиент сходит с ума от этого воя или уже чокнулся.
— Из‑за воющей собаки?
— Именно это я и хочу выяснить. Если мой клиент нуждается в медицинской помощи, я бы хотел, чтобы он ее получил. Вы же понимаете, у одного вой собаки вызывает лишь легкое раздражение, а другого действительно может свести с ума.
— Это точно, — согласился Доркас. — Вы привезете его ко мне?
— Да. И я хочу, чтобы наша беседа происходила в присутствии психиатра. Не надо говорить, что он врач. Представьте его как своего ассистента, и пусть он задаст пару‑тройку вопросов. Тогда, вероятно, нам станет яснее психическое состояние моего клиента.
— Я вас жду, — после короткой паузы сказал Доркас.
— Мы будем через пятнадцать минут, — и Мейсон положил трубку.
Глава 2
— Познакомьтесь с мистером Купером, — сказал Доркас, поздоровавшись с Мейсоном и Картрайтом. — Это мой ассистент.
Толстяк, сидящий у стола, встал и, широко улыбаясь, пожал руку Картрайту.
— Ну, можно начинать, — заметил Мейсон.
— Прошу садиться, — Доркас, высокий лысеющий мужчина, опустился в кресло. — Мистер Мейсон, объясните, в чем суть дела.
— У Клинтона Фоули, соседа мистера Картрайта, проживающего на Милпас Драйв, 4889, есть большая овчарка, которая воет.
— Ну, — улыбнулся Доркас, — любая собака может завыть.
Артур Картрайт сунул руку в карман, достал пачку сигарет и после секундного колебания убрал ее обратно. Глаза Купера неотступно следили за его движениями.
— Этого человека необходимо арестовать! — заявил Картрайт. — С этим пора кончать! Вы слышите? Собака не должна выть.
— Ну разумеется, — согласился Мейсон. — Именно за этим мы и пришли сюда, мистер Картрайт. Расскажите, пожалуйста, всю историю.
— Нет тут никакой истории. Собака воет, и все.
— Непрерывно? — спросил Купер.
— Да! То есть не совсем непрерывно, а через какие‑то интервалы. Как будто вы не знаете, как воет собака. Черт побери! Она воет, потом замолкает и начинает выть снова.
— Что же заставляет ее выть? — поинтересовался Купер.
— Не что, а кто. Фоули, — уверенно ответил Картрайт.
— А почему? — не унимался Купер.
— Потому что Фоули знает, что этим действует мне на нервы. Вой означает чью‑то смерть, а его жена тяжело больна. С этой собакой надо покончить!
Доркас коснулся толстой книги в черном кожаном переплете.