Большая часть записей в нём никуда не годилась. Адреса, номера телефонов, рабочие пометки всё, что могло выручить его в незнакомом городе, превратилось в синие симметричные кляксы, непроизвольно напоминая Отто тесты Роршаха. Он поймал себя на мысли, что, листая страницы, уже давно не пытался разобрать написанное, а лишь подмечал свои ассоциации. Мельница. Бабочка. Дымящийся самолёт
Самолёт. Всего каких-то три часа назад он был уверен, что тот развалится в воздухе, когда пилоты направили его в самую гущу грозового облака. Да, с погодой творилось что-то неладное, и над океаном, и на суше. Отто представил, как землю окутывает, точно пожирает, огромная туча, и его передёрнула волна холода, пробежавшая по спине. Он перелистнул страницу и сверху очередного пятна увидел надпись: «Хамелеон». Где-то здесь раньше был написан адрес. Кто бы мог подумать, что в свои годы он примет предложение возглавить частную психиатрическую клинику в США?
Отто поглядел на свои морщинистые руки. Какой чёрт его дёрнул лететь на край света? Разменивая седьмой десяток, он привык не принимать от судьбы подарков, и вот тебе пожалуйста, как какой-то амбициозный мальчишка, оставил успешную частную практику ради высокой должности. А давно ли он был мальчишкой? Казалось, ещё вчера он садился в самолёт юнцом, и молодость пронеслась вместе с ним на всех парах сквозь этот злосчастный грозовой фронт, вынырнув в заснеженное небо Нью-Йорка изборождённой молниями морщин. Как стремительно ушло время.
Он посмотрел на улицу сквозь своё ставшее вдруг незнакомым отражение в стекле. За окном собирался туман, облизывая углы и стёкла соседних зданий, подступая к самой двери этого уютного заведения. Казалось, он вот-вот ворвётся внутрь.
Ваш чай. Официантка поставила перед ним чашку и небольшой керамический чайник. Что-нибудь ещё?
Нет, благодарю.
Знаете, у вас очень странный акцент. Вы ведь не американец?
Этого ещё не хватало.
Европа?
Не совсем
Дверь распахнулась, и в кафе шагнул настоящий великан ему пришлось наклониться, чтобы попасть внутрь. Стряхивая с плеч хлопья снега, лавинами слетавшие на пол, он двинулся мимо плотных рядов диванчиков, на ходу одёргивая пальто и высвобождая из складок остатки подтаявшей снежной массы. Когда он проходил мимо, Отто со своими почти двумя метрами роста почувствовал себя совсем коротышкой до того уж незнакомец был огромен.
Официантка прервала разговор и тут же подлетела к великану.
Отто впервые как следует её разглядел: прекрасная девушка, естественная в своей красоте, без татуировок на спине, без металла в носу, без всего, что могло испортить эту естественность. А незнакомец на неё не взглянул, просто заказал кофе, игнорируя даже её бёдра, маняще покачивающиеся под шерстяными легинсами в снежинку. Отто проводил девушку взглядом. В подобные моменты ему казалось, что он не так уж и стар.
Эй, снежинка, крикнул какой-то парнишка, когда она проходила мимо, что делаешь сегодня после работы?
Таю, ответила она, но не в твоих ладошках.
По помещению прокатилась волна хохота и раздалась пара одобрительных возгласов поздним посетителям явно понравилась шутка официантки.
Великан подошёл к стоящему у стойки столику, за которым сидел мужчина, одетый в тесный чёрный пиджак преуспевающего юриста. Не проронив ни слова, громила уселся на диванчик, заняв всю его ширину, и принялся расстёгивать неподатливые пуговицы песочного плаща. Пиджак не обратил на подсевшего к нему гиганта никакого внимания, точно тот уже сидел за этим столиком и просто отлучился куда-то на пару минут.
Знаешь, в чём главная твоя проблема? пробасил великан и сам ответил на свой вопрос: В том, что ты слишком человечен. Он принял кофе из рук официантки. Благодарю. Ты носишь дорогой костюм, до блеска начищаешь туфли, часы наверняка стоят немало Так удобнее?
Одежда его собеседника исчезла. Мужчина безразлично осмотрел себя и вновь ничего не ответил. Казалось, перемена во внешности не заставила его почувствовать себя неуютно, но сжавшиеся под столом пальцы ног дали ответ на вопрос великана.
Вам что-нибудь ещё принести? спросила у громилы официантка, не обращая никакого внимания на голого мужчину. Её не заинтересовали ни его неестественная жилистость, ни невероятно бледная кожа (настолько белая, что губы и соски казались бесцветными), ни даже отсутствие пупка кожа живота незнакомца больше походила на пластик абстрактного манекена.