Булгаков Михаил
Михаил Булгаков
Главы романа, дописанные и переписанные в 1934-1936 годах
30/Х.34.
Дописать раньше, чем умереть!
ОШИБКА ПРОФЕССОРА СТРАВИНСКОГО
В то время как раз, как вели Никанора Ивановича, Иван Бездомный после долгого сна открыл глаза и некоторое время соображал, как он попал в эту необыкновенную комнату с чистейшими белыми стенами, с удивительным ночным столиком, сделанным из какого-то неизвестного светлого металла, и с величественной белой шторой во всю стену.
Иван тряхнул головой, убедился в том, что она не болит, очень отчетливо припомнил страшную смерть Берлиоза, но она не вызвала уже прежнего потрясения. Иван огляделся, увидел в столике кнопку, и вовсе не потому, что в чем-нибудь нуждался, а по своей привычке без надобности трогать предметы позвонил.
Тотчас же перед Иваном предстала толстая женщина в белом халате, нажала кнопку в стене, и штора ушла вверх. Комната сразу посветлела, и за легкой решеткой, отгораживающей окно, увидел Иван чахлый подмосковный бор, понял, что находится за городом.
- Пожалуйте ванну брать, - пригласила женщина, и, словно по волшебству, стена ушла в сторону, и блеснули краны, и взревела где-то вода.
Через минуту Иван был гол. Так как Иван придерживался мысли, что мужчине стыдно купаться при женщине, то он ежился и закрывался руками. Женщина заметила это и сделала вид, что не смотрит на поэта.
Теплая вода понравилась поэту, который вообще в прежней своей жизни не мылся почти никогда, и он не удержался, чтобы не заметить с иронией:
- Ишь ты! Как в "Национале"!
Толстая женщина на это горделиво ответила:
- Ну, нет, гораздо лучше. За границей нет такой лечебницы. Интуристы каждый день приезжают осматривать.
Иван глянул на нее исподлобья и ответил:
- До чего вы все интуристов любите. А среди них разные попадаются.
Действительно было лучше, чем в "Национале", и, когда Ивана после завтрака вели по коридору на осмотр, бедный поэт убедился в том, до чего чист, беззвучен этот коридор.
Одна встреча произошла случайно. Из белых дверей вывели маленькую женщину в белом халатике. Увидев Ивана, она взволновалась, вынула из кармана халатика игрушечный пистолет, навела его на Ивана и вскричала:
- Сознавайся, белобандит!
Иван нахмурился, засопел, а женщина выстрелила губами "Паф!", после чего к ней подбежали и увели ее куда-то за двери.
Иван обиделся.
- На каком основании она назвала меня белобандитом?
Но женщина успокоила Ивана.
- Стоит ли обращать внимание. Она больная. Со всеми так разговаривает. Пожалуйте в кабинет.
В кабинете Иван долго размышлял, как ему поступить. Было три пути. Первый: кинуться на все блестящие инструменты и какие-то откидные стулья и все это поломать. Второй: сейчас же все про Понтия Пилата и ужасного убийцу рассказать и добиться освобождения. Но Иван был человеком с хитрецой и вдруг сообразил, что, пожалуй, скандалом толку не добьешься. Относительно рассказа тоже как-то не было уверенности, что поймут такие тонкие вещи как Понтий Пилат в комбинации с постным маслом таинственным убийством и прочим.
Поэтому Иван избрал третий путь - замкнуться в гордом молчании.
Это ему выполнить не удалось, так как пришлось отвечать на ряд неприятнейших вопросов, вроде такого, например, что не болел ли Иван сифилисом. Иван ответил мрачно "нет" и далее отвечал "да" и "нет", подвергся осмотру и какому-то впрыскиванию и решил дожидаться кого-нибудь главного.
Главного он дождался после завтрака в своей комнате. Иван выпил чаю, без аппетита съел два яйца всмятку.
После этого дверь в его комнату открылась и вошло очень много народу в белых балахонах.