"Он умен, - подумал Иван, - среди беспартийных иногда попадаются на редкость умные!"
- Мой долг советского подданного его немедленно арестовать, а меня силою задержали здесь! Прошу меня выпустить сейчас же!
- Слушаюсь, - покорно сказал Стравинский, - я вас не держу. Нет никакого смысла задерживать в лечебнице здорового человека, тем более что у меня и мест не хватает. И я немедленно выпущу вас отсюда, если только вы мне скажете, что вы нормальны. Не докажете, а только скажете. Итак, вы нормальны?
Тут наступила полнейшая тишина, и толстая в белом благоговейно посмотрела на профессора, а Иван растерянно еще раз подумал: "Положительно, умен!"
Прежде чем ответить, он, однако, очень подумал и наконец сказал твердо:
- Я нормален.
- Ну, вот и славно! - с облегчением воскликнул Стравинский, - ну, а если так, то будем рассуждать логически. Возьмем ваш вчерашний день.
Тут Стравинский вооружился исписанным Иванушкиным листом.
- В поисках неизвестного человека, который отрекомендовался вам как знакомый Понтия Пилата, вы вчера произвели следующие действия.
Стравинский начал загибать длинные пальцы на левой руке, глядя в исписанный лист.
- Прикололи себе к коже груди английской булавкой иконку. Было?
- Было.
- Явились в ресторан со свечкой в руке, в одном белье и в этом ресторане ударили по лицу одного гражданина. После этого вы ударили швейцара. Попав сюда, вы звонили в Кремль и просили прислать стрельцов на мотоциклетках. Затем сделали попытку выброситься в окно и ударили санитара. Спрашивается: возможно ли при этих условиях кого-либо поймать? Вы человек нормальный и сами ответите - никоим образом. Вы желаете уйти отсюда пожалуйста! Позвольте узнать, куда вы направитесь отсюда?
- В Гепеу, - значительно ответил Иван.
- Непосредственно отсюда?
- Непосредственно, - сказал Иванушка, несколько теряясь под взглядом Стравинского.
- А на квартиру не заедете? - вдруг спросил Стравинский.
- Не заеду, - сказал Иван, - некогда мне тут по квартирам разъезжать. Он улизнет.
- Так! Что же вы скажете в Гепеу в первую голову, так сказать?
- Про Понтия Пилата, - сказал Иван, и глаза его вспыхнули сумрачным огнем.
- Ну, вот и славно! - окончательно покоренный, воскликнул профессор и, обратившись к толстой белой, приказал ей:
- Прасковья Васильевна? Выпишите гражданина Попова в город! Эту комнату не занимать, постельное белье не менять. Через два часа он будет опять здесь: ну, всего доброго, желаю вам успеха в ваших поисках!
С этими словами профессор Стравинский поднялся. За ним поднялись все ординаторы.
- На каком основании я опять буду здесь? - тревожно спросил Иван.
- На том основании, - немедленно усевшись опять, сказал Стравинский, что, как только вы, явившись в кальсонах в Гепеу, скажете, что вы вчера виделись с человеком, который был знаком с Понтием Пилатом, как тотчас вас привезут туда, откуда вы уехали, то есть в эту самую комнату.
- При чем здесь кальсоны? - спросил, смятенно оглядываясь, Иван.
- Главным образом, Понтий Пилат. Но и кальсоны также. Ведь на вас казенное белье, мы его снимем и выдадим вам ваше одеяние. А вы явились к нам в ковбойке и в кальсонах, А домой вы не собирались заехать. Я же вам своих брюк дать не могу, на мне одна пара, А далее последует Пилат. И дело готово!
Тут странное случилось с Иваном. Его воля пропала. Он почувствовал себя слабым и нуждающимся в совете.
- Так что же делать? - спросил он тихо.
- Вот и славно! - отозвался Стравинский. - Это резоннейший вопрос. Зачем вам, спрашивается, самому, встревоженному, изнервничавшемуся человеку, бегать по городу, рассказывать про Понтия Пилата! Вас примут за сумасшедшего! Останьтесь здесь и спокойно изложите все ваши обвинения против этого человека, которого вы хотите поймать, на бумаге.