Передай Сильвии, что все хорошо, сказал Кондор, едва удержавшись, чтобы не добавить: «Насколько вообще уместно говорить про «хорошо» в этой ситуации». Я все контролирую.
Пикси замер.
Она меня точно не сожрёт?
На крошечном лице фэйри отразился другой вопрос.
«А ты вообще уверен, что хоть что-то контролируешь, дурак?»
Меня же не сожрала, сказал Кондор. До сих пор.
Ахо что-то проворчал и исчез в пространстве. Он, кажется, наслаждался вновь обретенной возможностью перемещаться с помощью магических потоков, ныряя в пустоту и моментально оказываясь совсем в другом месте был бы маяк. Кондор проследил взглядом за легким колебанием воздуха, отметившим разрыв, и сел на пол, привычно скрестив ноги.
Вода отличный проводник для магии.
Нужно было только дотронуться пальцами до поверхности, позволив силе спокойно стекать, и видеть, как мертвенно-бледная кожа Мари чуть заметно розовеет.
***
Мне снилась темнота.
Что закрывай глаза, что не закрывай ничего не менялось. Сплошная густая тьма. Беспросветная. Пустая. Я шла по чему-то гладкому, ровному, вытянув руки вперед, в надежде и ужасе ожидая, что рано или поздно столкнусь с чем-то в этой тьме, но пустота длилась и длилась. Длилась и длилась.
Длилась и длилась.
А потом я проснулась.
Я лежала, тяжело дыша, и смотрела куда-то в потолок. Тело странно ломило, как после скачка адреналина, в висках стучала кровь страшный сон брал свою плату.
Когда сердце перестало бешено колотиться, я поняла, что нахожусь не там, где заснула.
В воздухе остро пахло дымом от фитиля погасшей свечи одной из трех в подсвечнике, стоящем на комоде у кровати, в которой я проснулась. Призрачная серая нить почти растаяла в воздухе.
И комод, и кровать, и комната были не мои. Чужие. Но знакомые. Я уже была здесь и однажды даже просыпалась. Правда, в тот раз на мне было куда больше одежды.
Я почувствовала, как от стыда вспыхнули щеки, и натянула одеяло едва ли не на нос. На мне была чужая рубашка шире, чем нужно, в плечах, рукава слишком длинные, поэтому их заботливо подвернули. Нервно вздохнув, я подтянула колени к груди и обхватила их руками, ткнувшись в одеяло носом.
Память молчала.
Все, что произошло после того, как я заснула в своей комнате, выпив последний глоток волшебного зелья, оставалось для меня тайной. А сейчас я невероятным образом проснулась в постели Кондора, в его, черт возьми, рубашке и хорошо, что в своих трусах. И, наверное, хорошо, что одна.
Я потерла глаза, понимая, что в моей голове все это не укладывается.
Пальцы судорожно сомкнулись на вороте рубашки.
Где-то на периферии сознания я заметила, что зеркало на стене занавешено плотной темной тканью.
Погасла вторая свеча, и тут же кровать сбоку прогнулась, словно на нее кто-то сел. Я обернулась и чуть не подскочила от испуга. На кровати сидел кот, кажется, тот самый, которого я видела в таверне. Кот смотрел на меня, прищурившись и приподняв одну лапу, как будто хотел сделать шаг в мою сторону, но не решался. А я смотрела на кота, боясь пошевелиться, потому что в его напряженной позе мне чудилась готовность к хищному прыжку.
Раньше тут никаких котов не было.
Я вообще не видела в замке никаких животных. Даже крыс и пауков.
Кот разглядывал меня некоторое время, потом осторожно шагнул и шевельнул усами, принюхался. Кажется, любопытство перевесило подозрительность: кот оказался рядом и вытянулся, поставив мне лапы на колени и едва ли не ткнувшись мордой в лицо. Я отшатнулась, он чихнул и облизался, отвернувшись, а потом спрыгнул с кровати только роскошный черный хвост метнулся, исчезая в тенях где-то рядом с платяным шкафом.
Это стало тем, что вывело меня из ступора.
Я спрыгнула с кровати, смахнула с нее плед, которым меня укрыли поверх одеяла, обернулась им так, чтобы хоть как-то коленки прикрывал, и, чувствуя легкий сквознячок по босым ногам, подхватила с комода подсвечник. Если не ради освещения, потому что ума хватило щелкнуть пальцами и зажечь кристаллы, то хотя бы как подобие защиты от того, что могло мне встретиться. Последняя свеча зашипела, когда я шагнула к закрытой двери. Воск выплеснулся, пара капель обожгла кожу, но свеча не погасла.
Я подергала ручку и толкнула дверь заперто.
Черт.
Черт, черт, черт!
«А если разбить дверь подсвечником, подумала я, упрямо и зло пытаясь повернуть ручку, это потянет на полгода в шкуре жабы или меня на месте придушат?»