И в этом шорохе мне послышалось простуженное, хриплое дыхание. И я позвал:
- Таня... Таня...
Каждый человек - главное действующее лицо в своем Театре.
Действующее лицо, но не герой!
Герой - это тот, кем восхищаешься, к кому тянешься, за кем хотя бы в мечтах хочешь следовать, идти. Не будешь же восхищаться самим собой, идти за самим собой! Смешно.
Сухой листок на снегу обернулся первой героиней мистерии, которую предстояло разыграть моему Театру, - блокадной девочкой Таней Савичевой. Я был готов вступить на сцену и открыть занавес, но инстинктивно почувствовал, что мне одному не справиться с этой задачей. Так рядом со мной появились два действующих лица. Вернее, это были не лица, а маски. Одна - с низко опущенными уголками скорбного рта, другая - с улыбкой до ушей. Они вышли на сцену и поклонились почтенной публике.
И взял художник в руки
Гусиное перо
И, вытирая слезы,
Назвал меня Пьеро.
Так представилась первая маска. И словно пародируя первую, чуть ерничая, в действие вступила вторая маска:
А я стоял под аркой
Разряжен, как йавлин.
Поэт сказал: "Не каркай,
Ты будешь Арлекин".
Некоторое время маски с интересом разглядывали друг друга. Так осваиваются два незнакомых пассажира, очутившись в одном купе. Но они были масками и им нетрудно было понять правила игры - ведь в масках всегда есть что-то примитивное, однозначное, как белое и черное, никаких оттенков.
Моим добровольным помощникам в Театре все было внове. И они восприняли его, как игру, - заговорили, перебивая друг друга, и каждый старался забежать вперед:
- Мы верных два дружка.
- Я - грустный.
- Я - веселый.
- Артисты драмкружка.
- Освистанные школой.
- Я плачу.
- Я смеюсь, я весел.
- Я скучаю.
- Я на свиданье мчусь.
- А я дитя качаю.
Что дальше? Они вопросительно смотрели на меня, словно я был суфлером и должен был подсказать им текст. Я молчал: мне самому было любопытно, как поведут себя мои новые друзья дальше. Они решили, что самое время настроиться на философский лад.
- Говорят, противоположности сходятся. Это про нас. Мы совершенно не похожи, но оба необходимы для жизни. Без любого из нас жизнь станет неполноценной, половинчатой - так начал Арлекин.
- Мы такие разные, что иногда не понимаем друг друга, - поддержал его Пьеро, - но случается, что печальный заливается смехом...
- А весельчак - слезами, - подхватил Арлекин, - мы как бы меняемся ролями. Только маски остаются прежними - печальная и веселая.
- А когда мы меняемся ролями, - перебил Арлекина Пьеро, - происходит неразбериха: надо смеяться, а на глаза наворачиваются слезы. Смешно, правда?..
По ходу мистерии в конце диалога в руках у Арлекина появилась тетрадка. Ничем не примечательная тетрадка в косую линеечку. Мои спутники еще не знали, что в Театре ничего не бывает случайным, даже сухой опавший листок... Арлекин вертел в руках тетрадку, не зная, что с ней делать. Не придавал ей значения:
Обычная тетрадка
В линеечку косую.
Одни примеры пишут,
А я слона рисую.
А я слона рисую
И девочку босую,
И девочку босую
В линеечку косую.
Он произнес свой монолог, пританцовывая, делая ударение на рифмы "Босую - косую - рисую". Пьеро же слушал его и пожимал плечами: все печальные люди - скептики.
Обычная страничка,
Где кляксы, как черничка.
Глаголы здесь чудили,
Задачки с рельс сходили...
Пьеро театрально вздохнул и уронил голову на грудь.
Неугомонный выдумщик и весельчак Арлекин вырвал из школьной тетрадки страничку, ту самую, где "кляксы, как черничка", и где "задачки с рельс сходили", проворно превратил его в бумажного журавлика и запустил незнаемо куда.
Бумажный Журавлик,
Бумажный Журавлик,
По небу плыви,
Как бесстрашный кораблик. Эг-ге!..
Артисты входили в роль.