А ты?
Офицер пронзительно глянул на Скади сквозь решётку.
Как видишь.
Вижу, что тебя боятся и ненавидят собственные солдаты. Но не думаю, что это было твоей целью, холодно произнесла Скади, не отводя взгляда от сверлящих её серых глаз.
Офицера успешнее и известнее меня, совершенно спокойно начал мужчина, но Грин кожей ощутила, как воздух между ними вибрирует от его гнева, не найдёшь не только в Распаде, но и во всей Досмане. На моём счету множество побед и ни одного проигранного сражения. Я могу позволить себе практически всё, что пожелаю, потому что сам председатель совета считает меня незаменимым бойцом своей армии. Всего этого я добился сам, с нуля, начав с добровольной службы в рабочих бригадах. И никого не интересовало, кем был мой отец! В то время как у вас всё определяет титул, происхождение и нужные связи. И одного взгляда на твой точёный, породистый профиль и орлиный нос достаточно, чтобы понять, какое место в обществе тебе уготовано! И если нелюбовь кучки идиотов цена за шанс выбраться из выгребной ямы его императорского величества, что ж! Цена невысока.
Раз уж у тебя есть всё необходимое для счастья, строгая линия губ Скади презрительно изогнулась, можешь пожелать не сдохнуть от голода и жажды, запертым в грязной клетке на своём же цеппелине!
На миг женщине показалось, что фляга, которую сжимал в руке Винтерсблад, полетит ей в голову. Но он не потерял самообладания. Лишь желваки заходили под двухдневной щетиной. А потом он вновь пригубил виски и как ни в чём не бывало улыбнулся своей самоуверенной и обаятельной улыбкой.
На первый взгляд, мы слишком разные, Скади Грин. И я бы мог сказать, что тебе никогда меня не понять. Но ведь и ты тоже лучшая. Пусть не во всей Досмане, но в бресийской разведке точно. О тебе пишут в газетах. И я ни за что не поверю, что ты никогда к этому не стремилась. И ничем ради этого не жертвовала. Так что пропасть между нами не столь глубока, как тебе кажется. Но мне хотя бы хватает смелости быть честным с собой и не прятаться за фальшивые лозунги.
Несколько часов они провели в молчании. Скади сидела на краешке истёртого кожаного топчана, прислонившись плечом к решётке, скрестив на груди руки. Время от времени она задрёмывала, роняя отяжелевшую голову на грудь, но, вздрогнув, просыпалась.
Винтерсблад неподвижно сидел прямо на полу, привалившись спиной к разделяющей их клетки решётке. Сложно было понять, спит он или бодрствует.
Стояла невыносимая духота. Мучительно хотелось пить. Им принесли по железной кружке, воды в которых было меньше половины, и свою Скади уже давно выпила. Винтерсблад лишь сделал глоток, и теперь его кружка, ещё с водой, стояла на полу рядом с решёткой и, словно магнит, притягивала к себе взгляд Скади. Из-за этой жестянки, из-за того, что она не была пуста (и Скади это знала) пить хотелось ещё сильнее. Женщина развернулась так, чтобы чёртова посудина не попадала в её поле зрения. Но знание того, что она там есть, а в ней вожделенная вода, никуда не исчезло.
Раздался характерный звук кружку подняли, а потом вновь поставили на пол. «Наконец-то!» подумала Скади, и обернулась, чтобы убедиться, что Винтерсблад допил свою воду. Мужчина сидел в прежней позе, но посудина перекочевала через решётку и теперь стояла в клетке Скади, и она могла поклясться, что уловила запах воды прохладный и свежий.
Пей, если хочешь, небрежно бросил Винтерсблад, не оборачиваясь.
Скади не ответила. Она молча боролась с неистовой жаждой, но та в конце концов одержала верх. Женщина сделала пару глотков и вернула кружку с остатками воды на сторону Винтерсблада, он не обратил на это внимания.
Что обо мне пишут? неожиданно спросил он.
Что? не поняла Грин, замерев в полушаге от решётки.
В ваших газетах. Что обо мне пишут?
Как воздушная пехота ОНАР под твоим командованием разбивает наши войска, неохотно ответила она.
Обо мне. Не о воздушной пехоте, войсках или боях. Обо мне ваши газеты пишут?
Изящные брови женщины возмущённо взметнулись вверх. Это уже слишком! Что ж, ответит, как есть сам напросился.
Пишут. О том, что ты бесстрашный, хитрый и беспринципный. Отчаянно рисковый, чрезмерно везучий. Что тебе чуждо сострадание как к противнику, так и к своим солдатам. А ещё пишут, что у тебя проблемы с дисциплиной, полное отсутствие субординации. Пишут, что ты заносчивый и самовлюблённый говнюк, если честно. Но непобедимый. Пока.