При этом я знал целых пять гитарных аккордов, умел играть вступление из «Smoke On The Water» на одной струне, еще одну какую-то загадочную композицию на двух, и абсолютно не умел петь.
Иначе говоря, юноша осознал если не он, то кто, и с мыслями о создании ВИА первым делом обратился к Клуру. У него, конечно, тоже была гитара, причем со звукоснимателем, а кроме того, он когда-то отучился четыре года в музыкальной школе на скрипке, правда, видимо, не очень успешно, поскольку к описываемому времени все уже давно забыл. Но при этом он хотя бы что-то представлял о нотах, ставил пальцы куда надо и знал гораздо больше аккордов, чем я. И вот мы с ним начали думать, кого бы еще позвать в наш, так сказать, «проект». Первым и единственным кандидатом был, естественно, Вова Петров во-первых, он лучше всех играл, знал множество песен, охотно горланил их в компаниях и имел громкий скрипучий голос, а во-вторых, был авторитетом, как в музыке, так и в обществе, что, согласитесь, тоже было немаловажно для будущего успеха, в котором мы абсолютно не сомневались. На предложение Вова ожидаемо и с легкостью согласился.
С самого начала было решено, что формат будущей группы будет, скажем так, студийным, поскольку для выступлений на сцене не было никакой материальной базы.
Вообще, вопросы, связанные с оборудованием и инструментами всю жизнь, пока я находился в этой сфере, постоянно были головной болью, если не сказать геморроем, музыканты меня поймут. И много позже, когда я уже плотно трудился, это оставалось важной статьей расходов и решалось путем всяких технических ухищрений с применением серьезных физических, умственных и материальных усилий. Это теперь даже у начинающих артистов возможности широки, много чего продается, и не так уж задорого можно овладеть какой-нибудь китайской балалайкой, пультом с обработкой и силовой аппаратурой, не говоря уже о микрофонах, стойках и других железяках. И все это как-то будет звучать. В конце концов, для самовыражения достаточно просто ноутбука и сотни скачанных из интернета минусовок, сейчас ведь на любой мало-мальски приличной коммерческой площадке принято наличие звукового оснащения.
Ну, а в те яркие времена в магазинах продавались барабаны «имени Энгельса», полная установка стоила рублей 500, да гитары электрические по 100200. Все эти «Тоники», «Элгавы», «Уралы» и прочие были разработаны, видно, садомазохистами-гиревиками и годились, разве что, для рукопашного боя. Также отечественный музпром выпускал, так называемые ЭМИ (что означает электромузыкальный инструмент, если кто не знает), некоторые любители популярной музыки со стажем их до сих пор называют их любовно «Иониками» по названию легендарной полумифической органолы шестидесятых. Ну, а, собственно, саунд обеспечивался при помощи всяких акустических приборов в основном на базе кинозвукового оборудования. Все это веселье стоило совершенно умопомрачительно для школьника, да и вообще для любого честного человека. Были еще всякие болгаро-польско-чешско-венгерско-ГДРовские изделия, они являлись практически потолком даже для профессионально работающих музыкантов, и их существование на том этапе для нас было равно существованию того самого суслика из фильма вроде бы он есть, а вроде бы и нет.
Конечно, со временем ситуация менялась, появлялось много чего, умельцы-кулибины разные в этой сфере множились и, разумеется, активизировались спекулянты. И уже потом на разных этапах моего «творческого пути» любимыми темами разговоров среди музыкантов постоянно были как раз аппаратура и инструменты у кого круче ревербератор или какой-нибудь энхансер, у кого в Ямахе или Корже голосов больше, чьи килоВатты мясистей звучат и у кого сколько дюймов динамики. Условно говоря, коллеги по цеху постоянно мерялись своим хозяйством, ну просто как пацаны в бане сами знаете чем. В общем-то, это имело свои резоны, поскольку, чем дороже оборудование, тем больше была вероятность сесть в хорошее место, хотя, были и другие пути Ладно, что-то я отвлекся.
С местом сборищ разночтений быть не могло у меня. У Вовы негде, у Игоря никак, там была не очень добрая старшая сестра, а у меня раздолье: своя комната, родители на работе и сестра на продлёнке. Родители, кстати, не возражали, поскольку просто не представляли, видимо, что это будет такое (надо сказать, когда мы уже активно этим всем занимались, истошно вопили и грохотали, соседи оставались вполне лояльны, а кроме того, стены-то в нашем замечательном доме были и остаются толстыми). Да и вели мы себя, в общем, нормально, никогда не выпивали и дома не курили (почти).