Но что же это? Поёт Вир, а не Гарсия, и вообще это никакой не «Dark Star», а «Good Lovin».
Вот скоты! сказал скейтер. Снова нас продинамили.
Только дразнят, добавил какой-то подросток. Стыда в них нет.
Нет, подождите! сказал Уильям. Сейчас начнётся! Дарк
Рёв толпы не дал ему закончить.
Dark star crashes[32], пели Grateful Dead, pouring its light into ashes[33].
Зал охватило безумие. Уильям видел кришнаитов, йогов, спиннеров, портовых крыс[34] и чувака в костюме медведя, гоняющего на роликах.
Reason tatters[35].
Музыка шла не только со сцены. Около пятидесяти человек бренчали на гитарах, били в африканские барабаны, дули во флейты разных цветов и размеров. Мужик в килте играл на волынке.
The forces tear loose from the axis[36].
Зрители свистели, хлопали, били палочками по пивным бутылкам, имитируя звук треугольника. Какие-то йоги устроили файер-шоу: крутили пои, стаффы и веера. Плевали огнём. Никто и не думал их останавливать. Кларнетист с бритой головой и косичкой на затылке заклинал обвившуюся вокруг шеи змею. И никому это не казалось странным.
Searchlight casting[37]
Летающие Братья Карамазовы, выступившие между Братьями Блюз и GD, перебрасывали ножи и серпы через горящую жестяную бочку. И всё это гармонировало с музыкой. Народ выползал на сцену и танцевал, и уже нельзя было сказать, где музыканты, а где зрители. Каждый был частью единого целого.
for faults in the clouds of delusion[38].
«О! Вот она!» подумал Уильям, увидев танцующую незнакомку в никабе. Её загадочные тёмные глаза пленили его.
Эй! крикнул он ей. Я видел тебя на входе! Разве ты не девушка Боба Вира?!
Он уже представлял себе, как она на нём, а он в ней, а Боб Вир кусает локти, а её отец, персидский шах
Но тут нежные руки сняли маску, и оказалась, что персидская принцесса не принцесса вовсе, а какой-то бородатый торч.
Mirror shatters[39] пели Grateful Dead.
Торч ухмылялся, обнял Уильяма и заорал:
Наебали ублюдков!!!
Они скакали, как лошади на стероидах, хотя музыка к этому не распола гала.
in formless reflections of matter[40].
«Господи! Да не может быть!» подумал Уильям, увидев абсолютно голого Перри. Он лежал на спине, а хрупкая брюнетка прыгала на нём в позе «наездница наоборот».
Glass hand dissolving, пели Grateful Dead, in ice petal flowers revolving[41].
Поднимайтесь, мистер Перри, говорил один из двух чёрных охранников.
Что тут происходит? спросил Уильям. На Перри ему было плевать, но над ним парили красотки, как стервятники над трупом.
Lady in velvet[42]
Она обернулась. Девочка с золотистой кожей и блёстками вокруг глаз, и радугой на щеке.
Я его друг, авторитетно сказал Уильям. Что тут происходит?
Девочка в одном нижнем белье.
recedes in the nights of goodbye[43].
Мистер Перри обещал провести меня к Джерри, сказала девочка. Я должна вручить ему вот это, она подняла коробку, обёрнутую праздничным бантиком.
Shall we go[44]
Я проведу тебя, сказал Уильям.
you and I while we can?[45]
Нет, стой! вспомнил Уильям. Его отпускало. Ясность уступала паранойе и галлюцинациям. Подожди! У тебя есть сахар? Или какие-то другие апперы?
Девочка дала ему коробку. Его одолевало странное желание украсть её и сбежать, но он не поддался ему. Девочка вытащила несколько пузырьков из широких малиновых брюк, валявшихся на полу, и спрятала их в трусы.
Идеально! сказал Уильям.
Through[46] пел Джерри Гарсия, пока Уильям клянчил соломинку и ножницы у смущённого кассира, the transitive nightfall of diamonds[47].
Уильям отрезал около пяти дюймов соломинки, а его спутница высыпала белый порошок прямо на прилавок.
The dead dont die, and neither will I![48] сказал Уильям, убивая уже вторую дорожку. Эй! обратился он к буфетчику, пока его спутница тянула порошок. Не хочешь?
Буфетчик не ответил. Он был чем-то глубоко разочарован. Уильям показал ему средний палец.
Затем он закрыл глаза, а когда открыл, перед ним стоял семифутовый охранник с рыжими усами, заплетёнными в косы. В руках Уильям держал коробку в подарочной обёртке.
Ладно, сказал охранник, я пропущу тебя на сцену.
Как он попал сюда и куда подевалась его спутница, Уильям не помнил.