Ну, а что Вадик? У него тоже работы нет. Он ведь музыкант, Дин А людям сейчас не до музыки.
Музыкант выплюнула Дина, будто это слово было ругательным. А делом твой музыкант заняться не хочет? Сороковник скоро, а он все на гитаре бренчит. На тебя все заботы свесил и рад стараться.
Это его призвание.
Наверное, мои возражения прозвучали излишне вяло, даже натужно. Словно я себе сама не до конца верила. Я вообще все чаще себя ловила на том, что, выгораживая мужа, говорю словами свекрови. Не своими. Ловила и тут же отгоняла эту мысль прочь. Иначе бы мне пришлось заглянуть внутрь себя Ответить на те вопросы, которые уже давно зрели там, на подкорке, и наверняка бы потребовали от меня каких-то решительных действий. А я просто не была к ним готова. Перемены меня страшили.
Знаешь, говорят, если твои проблемы в чужой голове, значит, ты удачно вышла замуж. А в вашей ситуации, как я посмотрю, повезло Вадику.
Да ладно. Он неплохой, Дин. Люди вообще не бывают плохими. Может, немного я не знаю, не приспособленный к жизни? Непрактичный?
Скорее недоделанный!
Дина!
А что? Нет, ты меня извини, но когда у тебя отец болеет и дочь-подросток на шее, надо как-то крутиться, а не с моря погоды ждать.
Тут даже я не нашла, что возразить. Промолчала. Съела. Алкоголь подогрел злость. По хорошему счету, Дина была права. Конечно, права Да. Очень долгое время меня вполне устраивала моя жизнь с мужем, но с тех пор утекло столько воды! Я выросла ведь это неизбежно. А он так и остался в статусе непризнанного гения, который в двадцать носить было даже как-то почетно, а в сорок В сорок это выглядело по меньшей мере смешно.
Лучше расскажи, как там твои. Теперь не знаю, когда и увидимся перевела я тему.
Это еще почему? Ты все же нашла работу?
Да не нашла я ничего! И не знаю, найду ли. Сейчас, наоборот, всех сокращают. В турбизнес еще не скоро понадобятся новые люди.
Вообще я по жизни была неубиваемой оптимисткой. Но ситуация и впрямь была тяжелая. Вакансий на бирже труда практически не было. Все замерло. Остановилось. И это пугало меня до икоты. На носу был новый учебный год. И куча растрат. А тут еще так не вовремя операция свекра, за которую следовало заплатить совершенно неподъемную сумму. В этом смысле на поэтов и музыкантов рассчитывать мне как-то не приходилось. Лишь на себя. Так что я думала лишь о том, где бы раздобыть денег. Вариантов особенно не было. И напряжение было чудовищным. Но поняла я это, лишь когда оно, наконец, отпустило Еще бы. После двух чашек вина!
Мы еще немного поболтали с Диной, а потом за ней приехал муж. Васька Невзрачный, ниже Дины почти на целую голову, уступающий ей в комплекции раза в два, но при этом такой основательный, что каким-то совершенно немыслимым образом даже Дина на его фоне казалась маленькой и хрупкой, как фея.
Кстати, Васька тоже был из плебеев. Владел небольшим бизнесом из трех автомастерских, пахал, как дурной, вертелся, тащил на себе всю семью, и все это делал как будто играючи, с широкой улыбкой.
Мариш, тебя подбросить?
До соседнего подъезда? улыбнулась я. Что ты, Вась Езжайте. Я здесь все закрою и тоже домой.
Ну, смотри! И нос не вешай. Все наладится!
Я пробурчала что-то невнятное, потому как сил прикидываться, будто все хорошо, у меня уже не было, выпроводила их за дверь и напоследок сходила проверить, перекрыла ли воду. А когда вышла едва не наткнулась на своего самого недовольного клиента. Сердце ухнуло куда-то в пятки. Дыхание оборвалось. Ус явно принял на грудь, перед тем как ко мне явиться, и от его смрадного дыхания у меня закружилась голова. Или это от страха? Кое-как совладав с собой, я сделала крошечный шажок назад, но тот не дал мне сбежать.
Ну, что Добрый вечер, Мариша
Марина Павловна, сглотнула я. Агентство уже закрыто.
А мне плевать, ощерился уголовник. Я как кролик на удава уставилась прямо на его потемневшие от чифира зубы. В голове билась только одна мысль какого черта я не обратилась в полицию? Почему решила, что такой человек ограничится лишь угрозами?
Чего вы хотите, Николай Иванович? Я ведь вам объяснила, какой порядок возврата денежных средств за путевки предусмотрело правительство в своем постановлении номер
Ты мне тут зубы не заговаривай! рявкнул тот, оттесняя меня к стене. Адреналин ударил в голову. Я осмотрелась, понимая, что попала в ловушку. Дрожь пронеслась по телу. От волнения моя грудь ходуном ходила. И это привлекло внимание Белоусова. Он опустил взгляд. Усмехнулся недобро. Я была в скромной белой хлопковой блузке, застегнутой под горло. Ничего вызывающего в моем облике и близко не было. Если только размер груди. Но тут уж моей вины не было природа наградила сверх всякой меры. Я еще раз оттолкнула от себя руки Уса, но в ответ он лишь усмехнулся: