— Не слушай, моя ласточка, не слушай, — причитала нянюшка, прижимая к груди напуганную девушку Битва наверху разгоралась все жарче. Кэти всхлипывала и крепко прижималась к Марте, словно ей было не семнадцать лет, а всего лишь семь Марта ласково бормотала разные утешительные словечки, и Кэти чувствовала, что, как ни странно, страх отступает. Она, как маленький ребенок, начала верить, что если няня находится рядом, то ничего плохого случиться не может.
Казалось, сражение продолжалось целую вечность. В крохотном пространстве каюты Кэти и Марта потеряли всякое ощущение времени. Свирепые крики и оглушительная пальба заставляли их прятать голову под подушку. Но вдруг наступила полная тишина.
Затаив дыхание, обе женщины старались уловить хоть один звук, который подсказал бы им исход битвы. Наконец Кэти вскочила на ноги, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Она должна знать. Она не сможет вынести мук неизвестности. Словно сомнамбула, она двинулась к забаррикадированной двери. Марта догнала девушку, обхватила ее за талию и потащила назад.
— Пусти! — закричала Кэти. — Я хочу выйти отсюда! Пожалуйста, отпусти!
Она начала вырываться из цепких объятий няни, но Марта не хотела ей уступать.
В коридоре за дверью каюты послышались чьи-то шаги. Женщины сразу же замерли, словно окаменев. Один и тот же невысказанный вопрос горел у них на губах. Кто выиграл сражение: экипаж «Анны Грир» или пираты?
В дверь ударили так, что зашатался засов.
— Эй, Квинси, здесь заперто! Посмотри! — Голос дрожал от кровожадного нетерпения.
Кэти судорожно проглотила слюну; ее колени подкосились. Она рухнула на скамью и с мольбой посмотрела на Марту. Этот голос со странным, гнусавым выговором не мог принадлежать матросу из экипажа «Анны Грир». Корабль захватили пираты.
— Все будет хорошо, мисс Кэти, — прошептала Марта. — Господь смилостивится над нами. Спрячьтесь в этот шкаф и сидите тихонько, как мышка. Я спроважу злодеев.
Кэти начала было возражать, но Марта подтащила ее к массивному дубовому шифоньеру и без лишних слов втолкнула внутрь. Очутившись в кромешной темноте, Кэти споткнулась и едва не упала Места едва хватило для того, чтобы стоять выпрямившись. Марта осторожно захлопнула дверцу, и Кэти услышала, как звякнула, проскользнув в паз, защелка. Она застонала, будто зверек, попавший в капкан. Марта прошептала сквозь деревянную панель:
— Все будет хорошо, рыбонька. Вот увидишь. Только сиди тихо. Марта тебя в обиду не даст.
Затем звук нянюшкиных шагов начал удаляться от шифоньера. Оставленная одна в тесноте и темноте, Кэти пребывала в полуобморочном состоянии. Она тряслась от страха, и ей приходилось прижимать руки к губам, чтобы заглушить рвущиеся из горла рыдания. Сердце билось так громко, что Кэти казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Она слышала, как пираты изо всех сил колотят в дверь.
— Эй, кто там есть, открывай поживее! — приказал голос с сильным акцентом.
От очередного удара затряслась вся каюта, и Кэти покрылась холодным потом. Пираты собирались выломать дверь.
Внезапно она осела на колени. Ноги, словно превратившись в соломинки, отказывались ее держать. От захлестнувшего ее страха у Кэти стучали зубы.
— Пожалуйста, Господи, — беззвучно повторяла она, — пожалуйста, пожалуйста…
Каюту потряс еще один мощный толчок. Затем еще. И еще. Жалобный треск возвестил, что дверь не выдержала свирепого натиска. Кэти казалось, что она сейчас же лишится чувств, и только мысль о том, что она останется беззащитной в руках монстров, позволила ей с трудом сохранить сознание. Из глаз Кэти капали слезы, сливаясь в один солоноватый ручей на девичьих щеках.
— Я должна сидеть тихо, — твердо сказала она сама себе. — Малейший шорох — и меня сразу же обнаружат.